Последний из эльфов

Стоило путникам отойти на несколько километров от этого странного места, снова засверкало солнышко, на небе запели птички и деревья запахли свежей древесиной, подмоченной легким грибным дождиком. Тому была не слишком привычна компания Монивайса, но он был абсолютно уверен, что тот сможет помочь им в пути. Как-то остановившись на ночлег, Монивайс закурил свою длинную трубку, и они завели разговор о здешнем народе.

— Что я могу сказать тебе, Том? Даже в Нашем Мире полно разгильдяев, обжор, ненавистников, дураков, скупердяев, воров и тому подобной нечисти. Даже самые страшные приспешники Нарионуса не справятся со всей компанией этих ублюдков вместе взятых. Но ведь самое неприятное, что таких полно у власти, а власть дается не каждому. Сейчас самые высшие человеческие качества не имеют такую цену, как им противоположные. Могу сказать, что один скупец ценится за десятерых щедрых людей, один глупец за двадцать ученых, ежели он стоит у власти. Сейчас стал распространяться ранее ненавистный донос. Слышал, что существуют даже школы стукачей, только не знаю, где именно. Им все проходит безнаказанно, без единой помехи. Они могут издеваться над больными и сиротами, доносить на многодетные бедные семьи, где и лея в руках не держали, а стукачи лгут, что у тех где-то припрятаны сотни таких золотых монеток. Это бывает зачастую у людей Перекрестья, ведь они многое мнят о себе.

Ничто так не ценится, как человеческий род. Даже эльфам приходится ютиться по лескам, которые люди, возомнившие себя венцом природы, вырубают, убивая самый прекрасный и древний народ. Нет, дело не в Нарионусе, а в наших людских черных душонках, полных ненависти и желания власти; а Король Теней просто появился в "нужный" час, в "нужном" месте. Он дал свободу теневой стороне нашего "Я" и притянул его к себе, умудрившись направить брата против брата, алчность против добродетели, а ненависть против любви. Власть должна следовать к светлой цели, или она пожрет самое себя. А еще теперь появилась мода воспринимать друг друга по одежке. Никто теперь не поверит, что под уродливой внешностью может скрываться нежная и чувствительная душа, а под ослепительной красотой — стальная жестокость и черные побуждения. Только эльфы совмещают в себе красоту и доброту одновременно, но и они теперь оказались на шаг позади властолюбивых людей. Править должны такие, как Орион, а не такие как Ангус из Мадры. Но Орион слишком молод, а зло не дремлет, ждет своего часа. Что же теперь? Только такие как ты, потомки людей и эльфов, смогут спасти Перекрестье, а заодно помогут уничтожить Зло в Твоем Мире, где его также достаточно. Хоть я в нем никогда не был, но охотно в это верю. Ведь если ты эльф, то сочетаешь в себе красоту и доброту, а если еще и человек, то способен понимать проблемы людей, которые начали взращивать в своих душах семя Зла, и поэтому могут являться прямым его источником.

— Ты говоришь совсем как Морлан, — заметил Том, выслушав длинную речь Гуда.

— Это совсем не удивительно, ведь я его ученик, хоть и бывший, — ответил со смехом Монивайс.

— Но я до сих пор так и не понял, что же мне нужно сделать. Морлан и другие говорят: "Бороться со злом!". Да, Морлан?(он покосился на мага) Да разве же я знаю, как именно это надо делать?

Гуд вздохнул.

— Если бы я был вправе сказать тебе это!… Но если Морлан не сказал, значит еще не время…значит, надо ждать. Морлану необходимо доверять: он еще ни разу не сбился с пути, когда мы все с завистью поглядывали во тьму. Полагаю, что он хочет, чтобы ты сам нашел для себя дорогу.

Том кивнул. Он уже привык к загадкам и двусмысленным словам тех, кого он встречал на пути. Его вечный крест — искать дорогу на ощупь. Раз так — пусть! Он тоже не сойдет со своего пути, либо умрет. Тут он почувствовал, что уже слишком давно с ним ничего не приключалось. Но он твердо решил, что скорее всего, скоро "притянет" к себе неприятности, и нужно быть готовым ко всему…

— Кстати, Том, знаешь ли ты, что мы скоро подойдем к Ведьминой Плеши? — мягко вмешался в разговор Морлан.

— Ведьмина Плешь? А что это такое? — удивился Том.

— Это такая полянка возле горы, которая окружена плотным кольцом тисовых деревьев. Когда ведьмы собираются, то на поляну войти нельзя: стволы плотно смыкаются, — охотно сообщил Морлан.

— Там они устраивают ковен. — заметил Гуд, выпуская колечко дыма из своей длинной трубки.

Тома это слово озадачило. Он почувствовал себя глупо.

— А что такое ковен? — спросил он, чувствуя себя полным идиотом.

— Это шабаш ведьм на местном наречии. Никому не известно, о чем они там говорят. Собственно, это их дело! — доверительно сообщил Морлан.

— Женское дело, — подсказал Монивайс, обменявшись с Морланом насмешливыми взглядами.

— А на рассвете после этого там можно увидеть единорога или его следы. Копытца у них раздвоенные, как у козы, — сказал Морлан, мечтательно глядя в голубое небо. Такое выражение появлялось у мага на лице крайне редко.

Монивайс поднялся, отошел в сторонку, прочищая свою трубку, и заявил: