Последний из эльфов

— Это Дни — Без — Месяца. У каждого месяца есть название Янь, Фев, Мар, Апи, Май, Инь (или Жувьер по-старому), Иль, Авго, Сенто, Окта, Нобро, Деко. Каждый месяц сочетает в себе 30 дней и только Янь имеет 31 день, но остаются еще 5 дней или 6 дней (в високосном), когда все валится из рук и никакие мероприятия лучше не планировать, их называют "черными днями". И только Избранный может остановить надвигающуюся Тьму и помочь Перекрестью возродиться вновь. Можно сказать, что предсказание сбывается. Том открыл, было, рот, но, покраснев, тут же его захлопнул, почувствовав себя крайне неловко. Впрочем, в этом нет ничегошеньки удивительного, все называют его Избранным

— Неужели ты не понимаешь? Ты силой мысли заставил затмение сгинуть! Ты не знал, что делать, но все-таки сотворил это! Почему ты думаешь, что не будешь знать, что делать, стоя перед Нарионусом? Ты победишь, я уверена! Только, не теряй надежду, я тебя прошу!!! Это самое главное, Том!

— Как вы узнали, что я Избранный? Ведь Монивайс тоже с нами путешествовал! — поинтересовался Том.

— Да. Но дети склонны верить, что Избранный из их племени, а взрослые предпочитают, что Избранный непременно должен быть взрослым. Лишь немногие из взрослых верят, что ты Избранный. Мне жаль… — сообщила Левис, опустив глаза.

— Ничего. Я привык сам себе не верить, Леви, не то, что обращать внимание на то, что кто-то не верит в меня. Это было бы просто глупо — ответил Том, улыбнувшись, чтобы показать Левис, что он ни чуточки не волнуется по этому поводу.

— Когда ты отправляешься? — спросила Левис.

— Скоро. Наверное, после обеда — ответил эльф, встряхивая головой (он еще не совсем пришел в себя после сегодняшнего случая, но очень не хотел, чтоб об этом знали Левис и ребята).

Голова у Тома налилась свинцом и будто бы прилипла к шее, не давая ей согнуться. "Кажется, что у меня в шее застрял металлический стержень" — подумал Том. Какой же сейчас день в Лондоне, у него дома? Какая сейчас погода? А бабушка Виолетта и дедушка Генри? Том даже подумал, что скучает по Лонгтонгу и его глупым издевкам. Но почему же он чувствует здесь себя как дома? Ну да, он Избранный, потомок великих эльфов, но родился-то он в Лондоне, в старой доброй Великобритании. Том осторожно почесал посохом вспотевший висок. Он сам-то не ожидал от себя ничего подобного, а то вдруг заставил затмение убраться с глаз долой! Сколько его не пичкали теориями о его особенности, все-таки он оставался тем же Томом Уотсоном, но немножко решительнее и смелее, чем был до того, как попал в Перекрестье. По крайней мере, он сам так считал. Том никак не мог понять, что же он все-таки чувствует в этот момент. То ли это маленький шарик гордости, запрятавшийся под ребрами, то ли жуткая неуверенность, то ли какое-то неимоверное желание идти вперед и не ждать, когда Морлан скажет ему, что делать, или все сразу? Но все-таки без помощи Морлана не обойтись в любом случае в этом опасном мире.

Том уговорил ребят зайти к "Тобби и сыновьям", хоть Левис и протестовала, и заказал всем по одному Джиму пива на собственные деньги. Вконец раздосадованные уходом Тома, ребята тут же предложили ему идти вместе, но Том отказался, заметив, что родители их все-таки будут волноваться, да и мало ли сколько опасностей может поджидать их на пути к эльфам. Левис, однако, сказала, что ей все равно придется идти вместе с Томом, ведь ей все равно позарез надо к эльфам. Родители ее тоже собирались туда, но не пешком, как Том, Морлан и Монивайс, а на метлах.

Том, глянув с опаской на Тобби и сыновей, тихо сказал Левис:

— Но если предсказание известно всем, то я…. Ну думал, что они будут паниковать.

— Они? — Левис легонько кивнула на Тобби в колпаке и фартуке, в малиновом халате поверх фермерской робы. — Все либо давно смирились с этим, либо забыли, либо не верят. Понимаешь? Волшебство-то в этом захолустье вряд ли встретишь, а про легенды уж и подавно не вспоминают. У всех свои дела, Том. Кому теперь дело до трюков чудака неизвестно откуда? Только ты не обижайся, — предупредила его Левис.

— Да ладно. Я и сам-то плохо осознаю, что мне делать надо. Иду за Морланом, словно слепой за поводырем, а сам пути пока нащупать не могу. Ведут себя так, будто затмение видят каждый день, — Том тихо вздохнул и принялся за фруктовый салат и имбирные пряники. Том, меланхолично пережевывая фрукты и хлеб, вспоминал Лондон, свою родную улицу, дом Каладрий мэнор, дедушку и бабушку, школу и старых одноклассников. Он променял свою старую жизнь на Перекрестье, хоть дедушка как-то грустно ему всегда говорил, что надо жить реальностью, но ничего из этого не получилось. Том никак не мог понять, жалеет ли он об этом, либо нет. Никто за него не сделает вывода, а ему самому это не под силу. Впрочем, стоит попытаться. Затем Левис повела их к себе домой, чтобы показать Тому карту Лабиринта Горемык. Только Тому стоило взглянуть на карту, он тут же сел в кресло от удивления. И не зря: карта в точности напоминала карту лондонской подземки.

— Тр…Труба? — выдавил Том.