Последний из эльфов

— Да, — изумленно заметила Левис. — Так у нас называется Лабиринт. Но… Ведь ты же сказал, что нездешний? Откуда узнал?

— Просто. Одно устройство имеет такую же…м-м… конструкцию. Метро.

— Метро? — спросила Левис, совершенно сбитая с толку. — Не знаю… Что это?

— Долго объяснять. А как проходить по лабиринту?

— Долго объяснять… — лениво протянула Левис.

— Да ладно тебе, Левис. Ты чего? — удивился Том. — Что ты вредничаешь?

— Вредничает девочка в песочнице, которая не дает мальчику лопатку. А мы люди взрослые. Так что изволь выражаться по-взрослому. А еще лучше уважать меня, — отрезала Левис.

— Да ладно тебе.

— Сначала объясни, что такое метро. Тогда отвечу на твой вопрос, — настаивала Левис.

— Это большое сплетение тоннелей. По ним ездит длинная вереница больших железных коробок. В этих коробках ездят люди. Входят-выходят на разных станциях. Двери сами открываются, но не по волшебству. Так удобнее передвигаться на длинные дистанции. Там, где тебе придется идти четыре часа, можно добраться за два.

Левис сосредоточенно кивнула.

— Пройти Лабиринт Горемык можно насквозь, то есть через трубы. Стены — это огромные каменные трубы, они полые внутри и тоже имеют выход. Можно — перелезать через них. Всюду ты можешь встретить вечноблуждающих. А можешь и не встретить. Там еще блуждает волшебный огонь. Никто не знает его природы. И есть третий путь: воспользоваться картой и просто телепортироваться из одной части Лабиринта в другую за несколько секунд.

Том сглотнул и уставился в окно: день разгорелся вовсю и не думал оканчиваться. Том сунул руку в карман и почувствовал витки единорожьего рога ладонью, маленький свисточек, несколько кислых конфет, несколько бань. Бланка появилась из-под стола и ласково стала тереться о его ногу и мурлыкать. Затем Том с друзьями пошел в дом к Лиго. Там они нашли Морлана, который был явно болен: его глаза покраснели, нижние веки опухли, лоб, и без того покрытый морщинами, покрылся потом ноги, он держал в корытце с водой, от которой шел пар, а во рту торчал градусник. Это выглядело комично, но Том и не подумал смеяться. Он, даже не разговаривая с Морланом, понял, что сегодня из похода к эльфам ничего не получится. Том не особо расстроился по этому поводу (ему хотелось еще денек-другой походить с Левис и ребятами, выяснить побольше о Перекрестье). Повеселевший Том захватил с собой метлу, которую Левис ему подарила, посох и отправился на окраину городка, в парк — кататься на метлах и искать приключения.

Том по дороге выражал свою радость друзьям:

— Как прекрасно, что здесь никто не смущает меня своими удивлениями по поводу моей "избранности"!

— Эм… Должна тебя разочаровать, Том… У тебя здесь намного больше поклонников, чем ты думаешь, — заметила Левис и тут же остановилась, как вкопанная.

— А вот и одна из них! — шепнула она и указала пальцем вниз по песчаной дорожке, ведущей к озеру.

Том пригляделся и увидел девчонку, сидящую на камне к ним спиной и расчесывающую волосы, которые отливали какой-то розовой искрой.

— Кто она? — удивился Том.

— Раньше была ундиной, а потом отрастила ноги и теперь гуляет по земле. Я бы тебе не советовала к ней подходить, а то по старой привычке в воду еще заведет, чего доброго, — мрачно заявила Левис.

Только сейчас Том заметил ноги: почти такие же обычные, как у человека, но с розовой и голубоватой чешуей.

— Подойдем поближе? — предложил он.

Левис нахмурилась, но согласилась. Они аккуратно спустились по дорожке, чтобы не шуметь, и услышали, что ундина что-то тихо напевает. Прислушавшись, Том различил слова песни:

Моя жизнь не похожа на эту,

Что спокойно когда-то текла,

И душа до сих пор не согрета

Незнакомой крупицей тепла.

Поначалу — для всех незнакома,

Время пылью осядет,

Но вот

Сердце к сердцу другому влекомо,

Отрекусь я от старых забот.

Не забуду я больше волненья,

Что преследует ночью и днем.

И в минуты отчаянья, сомненья

Образ твой будет в сердце моем.

Но забвенье следа не оставит,

Уйдет, как все другое до него,

В единый миг мечта растает,

И не останется, наверно, ничего…

Тому вдруг стало бесконечно жаль несчастную ундину. "Может быть, никто не любит ее из-за ног, покрытых чешуей?" — подумал он.

— Она так несчастна…,-заметил он тихо.

— Ничего подобного! — зашипела сердито Левис.

В этот момент у Тома было такое чувство, будто Левис хотела выкрикнуть эти слова, да так, чтобы они дошли до ундины, которая даже не замечала их присутствия, или не желала замечать

— Она просто хочет разжалобить кого-нибудь…. Кого-нибудь мимо проходящего, — сказала Левис, фыркнув.

— Она же никому не навязывалась! Просто мне стало ее жаль! Что тут такого? — прошептал Том.

— Ты не представляешь, скольких людей она уже успела околдовать! Ты будешь уже не первый, если попадешься на ее удочку!

— Да ладно тебе, Левис! Ты просто ревнуешь! — хихикнул Флавиус, состроив забавную рожу, хлопая глазами, словно девчонка- кокетница.

— Вовсе нет! Просто я пытаюсь предупредить Тома. Ты уже успел забыть, что Том наш друг? — рассердилась Левис.