Последний из эльфов

— Леви, ты не нервничай так, я же с ней просто поговорю, и, к тому же, она так прекрасно поет! — улыбнулся Том.

— Стой! — зашипела Левис, пытаясь схватить Тома за рукав, но вместо его рукава, она схватила пустоту: Том уже пошел по направлению к камню, где сидела ундина, да еще весьма решительным шагом. Ундина заметила его не сразу, но, заметив, чуть не упала с камня и уронила гребень.

— Эт-то ты? — заикаясь, спросила она, широко распахнув и без того большие зеленые глаза.

— Здравствуй. Эм… Как тебя зовут? — поинтересовался Том, слегка покраснев.

— Меня зовут Пропона. А ты, если не ошибаюсь, Том? Избранный? — улыбнулась ему ундина.

— Да. Откуда ты знаешь? — спросил Том, покраснев еще сильнее.

— Все знают. — Ундина сладко улыбнулась. — Не знать тебя невозможно. Ведь ты озарен светом нашего солнца, как никто другой. Ты прекрасен, как жемчужина морская, но это внешнее… А внутри ты, по-видимому, еще прекраснее?

— А… Э… О… Я… Меня… Ты ошибаешься, — выдавил Том, став словно вареный рак.

Ундина, однако, не без удовольствия заметила, что Том смущен и выбит из колеи, но безжалостно продолжала:

— Именно тебя мы ждали все это время, о Избранный. Я знаю, что ты одолеешь Зло и с победой вернешься сюда, мы поселимся на дне озера, и ты забудешь свой глупый, скучный мир.

— Я — не — могу, — произнес Том, опомнившись. — Мои родные будут волноваться. Я их не брошу.

— Сказки. Какие родные? Какой дом? Нет дома. Твой дом здесь. Да, Том, да! Твой дом в Перекрестье! — сладко пропела ундина.

— Нет! — рявкнул Том, забыв о приличиях. — Забудь сама. Я разберусь со Злом, но затем мне нужно вернуться домой!

Ундина надменно усмехнулась, махнула хвостом — ногами и, поправила ракушку-гребень у себя на голове со словами:

— Когда-нибудь ты вернешься сюда и будешь жить здесь до конца своих дней. А теперь прощай: мне надо добраться до дома пораньше и устроить бал в честь последнего из "черных дней".

С этими словами ундина яростно махнула ногами и исчезла в воде, не оставив на камне и следа своего пребывания. Лишь только кристально чистая вода озера пошла рябью и запузырилась, но затем утихла. Том стоял, уставившись на место, где только что сидела ундина. К нему уже мчались ребята, спотыкаясь и скользя по склону, крича что-то взволнованно.

— Том! — рявкнула Левис, останавливаясь рядом с ним и легонько хватая его за запястье, — Том!

— Не ори мне в ухо, пожалуйста! — попросил Том тихо.

— Прости! Я так беспокоилась, что она заговорит тебя до смерти!

— Не ори, прошу же! — рассердился Том. — Я же говорил, что просто пойду и познакомлюсь.

— Ну? Познакомился? Что она тебе предлагала? Прыгнуть в озеро? Утопиться?

— Она предлагала… Точнее, приказала, чтобы я остался в Перекрестье и забыл дом, — ответил Том, разглядывая водную гладь.

— А ты что сказал ей? — вытаращила глаза Левис.

— То, что должен был: после битвы я вернусь домой, и ничто меня не удержит.

— Так и надо, братец! — заявил Флавиус, пожимая Тому руку.

— Почему она говорила, что я вернусь в Перекрестье? С чего она взяла? — прошипел Том, сжав зубы.

— Ундины многое знают, задумчиво заметила Левис. — Они живут на дне морском куда дольше, чем мы на земле. Хотя, эта живет в озере, но я не знаю, есть ли в нем морской сток. Вода, по крайней мере, соленая.

Вечером, часов в восемь Том сидел в комнате у Левис и разглядывал картины на стенах, хоть и чувствовал внутренне себя очень скованно. Левис вошла в комнату с двумя чашками горячего чая. Том резко уставился в пол.

— А ты вообще где живешь? — поинтересовалась Левис, ставя чашки на стол, на плетеные подставки.

— В Лондоне, — промямлил Том.

— Это далеко? — спросила Левис.

— Очень. Дальше, чем Северная Граница, но также очень близко, почти рядом, — ответил Том, решившись наконец посмотреть в глаза Левис.

— Странно. Но я, кажется, поняла тебя. Это параллельный мир? — задумчиво спросила Левис.

— Почти что так. Пожалуй, ты права.

— Лондон красивый город? — спросила Левис, вглядываясь в лицо Тома.

— Очень, особенно вечером. Правда, погода дождливая. Это тебе не Перекрестье, где погода большинство времени отличная, а недели две каждые два месяца идет дождь.

— Дэципитур спэциэ рэкти…, - задумчиво отметила Левис, еле заметно шевеля губами.

— А?? — перепугался Том.

— Ничего, — ответила Левис, разглядывая Тома очень пристально.

— Что это означает? — поинтересовался Том.

— Это звучит примерно так: "мы обманываемся видимостью правильного". С чего ты решил, что все, что творится в Перекрестье — правильно и рационально. Ни один мир не идеален. Но, может быть, это в сознании людей — неверно. Для людей неверно то, что причиняет им неудобства. А может, это единственно верный путь, путь к истине? Истина невидима, но ощутима. Как думаешь, Том? — спросила Левис, вглядываясь в глаза Тома.

Том снова опустил взгляд.

— М-м…. Не знаю….Ты что-то слишком умна для меня, — промычал Том.