Последний из медоваров

- Но я здесь, - все же, слезы вылились наружу, и я бросился к отцу, не глядя ни на леди, ни на лорда.

- Мы могли бы поставлять бочонок в месяц, - услышал я, как издалека, голос деда. - Если Конор Галлахер присоединится к производству.

Я обернулся в объятиях отца. Лорд не выглядел довольным.

- Дорогой, ведь ты обещал, что не станешь его принуждать, - мягко сказала леди Хаксли.

- Нашелся сын медовара! - вдруг завопил рыжий мальчишка с повязками на голове и побежал по проходу. - Великий лорд дарует свободу обоим! В Карлейле будут пить фраох!

Церковь наполнили удивленные и радостные возгласы.

Мне показалось, я заметил Одли, он зло плюнул и протолкнулся к выходу.

- Слава лорду Уильяму Хаксли! - воскликнул Фергюссон и подмигнул мне.

Чтоб я не забыл обещание.

Какая-то женщина поймала рыжего мальчишку за ухо и отвесила ему затрещину. Не завидую. Видимо, это тот Дикен, о котором говорила Рони.

- Ваша светлость, - тихо отозвалась малявка, - отпустите папу Терри, пожалуйста... А я вам песню спою... Мы все! А потом... дядя Тэм приведет Джен, и она тоже споет... У нее такой голос!

- Ваша светлость, - подал голос и Тэм, - тогда вы наконец подарите городу вересковый мед.

Даже если лорд Хаксли и был зол, что ему оставалось?..

- Отпустите его, - кивнул он слугам, которые стояли по обе стороны от отца.

И двинулся со своей женой и процессией прочь.

Отец впервые улыбнулся и сжал меня в объятиях сильно-сильно.

- Терри... - прошептал он мне в макушку. - Ты так вырос...

Отстранил и начал рассматривать.

- Что с рукой?

Я покачал головой.

- Несчастный случай, скоро заживёт... Папа, а это Колин Фаррел, мамин папа.

Дед кивнул сухо. Отец сузил глаза и кивнул в ответ.

- Это Тэм... А это Колман Фергюссон... - капитан тоже подошел. - Это Рони, сумасшедший менестрель... Если бы не они, ничего бы не получилось.

Кто бы подумал, что Фергюссон попадет в число моих спасителей.

- Идемте, - подтолкнул нас Тэм. - Если не ошибаюсь, нас ждет хороший обед на улице Вязов.

- С удовольствием, - промурчал Фергюссон. И добавил тихо в сторону Тэма: - Так и быть, не стану рыться в твоем узле и доставать запрещенный тартан на свет божий.

- А я вам говорила, - поучительно подняла палец Рони, - что любовь победит и проклятье Карлейля.

Я шел в обнимку с отцом и не верил в свое счастье. Верно, Рони права. Любовь побеждает проклятья. Ее, моя, Джен, Тэма. Вместе мы сделали это. И теперь... мы будем варить фраох втроем: дедушка, папа и я. Они не знали друг друга и вряд ли горят желанием, ведь мама умерла так скоро, но... Я верю, все получится. Терпение - добродетель, как говорят.

Мы спускались по ступеням, и легкий луч солнца сквозь дымку обещал чудесный день. Женщины Бейнс ждали нас внизу. Обед, как сказал Тэм... За едой все слова, которые не приходят на ум, да найдутся.

Отец неожиданно дернулся и охнул, опадая в моих руках. За моей спиной выругался Фергюссон и бросился вперед с криком:

- Барнз!

Спешивший вниз по ступеням крепко сбитый мужчина в штатском обернулся и зло сверкнул глазами в нашу сторону:

- Сдохни, Галлахер! Ты отравил жизнь и мне, и Мьюриэл вогнал в могилу, так подавись своим вересковым медом! Сдохни!

Все люди у церкви обернулись на нас и заохали.

Полковник Барнз замахнулся окровавленным кинжалом еще раз, но Колман уже набросился на него.

Глаза отца закатились, и он упал на ступени. Фаррел и Тэм подбежали, подхватывая его. Я стоял, глядя на них, как на видение из сна. А боевой звон металла так не вязался с зимним солнцем.

В толпе что-то кричали. Дикен выкрикнул очередной лозунг:

- Помогите! Полковник Барнз заколол медовара! Предатель среди королевской армии!

Откуда ни возьмись, появились люди лорда Хаксли, отца подняли, понесли...

Барнз оступился на лестнице, и Фергюссон приставил к его горлу клинок.

По приказу лорда солдаты схватили полковника...

- Да здравствует доблестный капитан Колман Фергюссон! - прокричал Джастин, толпа подхватила его клич.

Вокруг меня шумел туман. Пока вспотевшая ладошка Рони не тронула мою и не потянула за собой.

***
Джен

- Быть не может, вы уверены? - прохрипела я.

- Да выметайся ты на все четыре стороны! Все обвинения сняты.

Я прижала руки к груди... Это невозможно, так просто не бывает...

Но поспешила убраться прочь. В Карлейле темнело, морозец больно щипал щеки. Я прижимала руки к груди по-прежнему и решительно не знала, что с ними делать. И с собой - тоже.

Вернуться на улицу Вязов?.. А если там Верда?..

Я провела в тюрьме одну холодную и безнадежную ночь.

Значит, сегодня воскресенье, вечер. И я стою посреди голой площади, не зная, что делать со свалившейся мне на голову свободой.

Глаза упали на рисованное объявление на стене - такое знакомое слово "разыскивается". Я подошла поближе и сорвала листок. Теперь на нем красуется лицо... Верды.

"Обвиняется в многократных поджогах и похищениях."

Меня пробрало дрожью. Поджоги... Похищения... С похищениями ясно, но какие поджоги?.. Неужели тогда, пивоварня Галлахеров... И отец Терри тогда вовсе не прятался у нее, а... Бр-р!