Последний из медоваров

Никогда бы не подумал, что решу защитить одного из них. А это уже второй. Я посмотрел в просвет меж веток на кусок неба и вздрогнул: среди звезд я больше не вижу глаз Мэри. Кажется, они сверкнули мгновение тому из-под бровей гусельницы. Я мотнул головой и вздохнул. Что за идиотская мысль. Надо отправляться за Джоном, не то в лесу пропадет. Мэри бы не пропала. А гусельница пропадет.

МакДауэлл проскрежетал как медведь:

- Куда!

- Вернуть сопляка.

- Твой сопляк дал слово! Мужчины, - и тот фыркнул.

- Его дело, - пожал я плечами.

- Значит, вернется сам, - толкнул МакДауэлл меня в сторону спящих детей. Они прижались друг к другу, будто молочные ягнята. Я подложил руки под голову и стал искать в куске неба Ту Самую Звезду.

Со стороны огня бодро тянули Каледонский марш:

На диких вершинах мира,
Где звезды сияют с небес,
Всегда наши матери жили
И мы останемся здесь.
А кто уедет за море,
Тот счастья не обретет.
Умрет на чужбине, всеми забытый
И под землей сгниет.

Тебе не стоило уплывать, Мэри... Впрочем, ты никогда не принадлежала к гордым каледонским горцам. Я погладил бороду: может, жизнь похожа на море? А мы бредем по холмам, как овцы, ничего не зная о нем. Нет, какой-то здесь подвох. Ты знала это, Мэри, верно? И потому ненавидела спокойную жизнь.

Гусельница тоже. Медовар и Рони тоже. И как я оказался здесь, с ними?.. Точно подвох.

В кустах что-то громко хрустнуло и раздался всплеск и вскрик. Адар вскинулся с лаем и бросился в кусты. Я подскочил, но, едва сделал шаг, один из МакДауэллов повалил меня на землю.

- Лежать, МакАлистер!

- Фо-а тебя в озеро утащи! - дернулся я безуспешно и двинул ему по лицу. Удар дал какое-то успокоение.

***
Терри

- Фо-а тебя в озеро утащи! - Двое горцев катались по земле.

Эти крики разбудят и мертвого! Я протер глаза и осторожно отцепил от себя руку Рони. Да. Мертвого разбудят, а сопящую малявку -- нет. Ей еще лапу в рот -- и будет настоящее дитя медведя.

- Уши отрежу! - прорычал один из этих дураков в юбках.

Ну, это надо же. А второй оказался пастухом Тэмом. Как ожидаемо. Гусельника не видно. Все шотландцы смотрят драку. Никто не заметит. Я могу тихо смыться...

"Даю слово мужчины". "Я узнала, где твой отец". "Пойдешь со мной, Терри, медовар".

Услышав голоса всех троих внутри себя, я испугался. Я никогда не чувствовал себя вот так связанным с кем-то и делал, что хотел. А теперь...

Я тихо вернул руку Рони на место и укутался в плед, словно так и надо. Она вцепилась в меня и забавно заворчала во сне. Теперь я не мог их бросить. Ведь, в конце концов, они оказались здесь из-за меня. И я должен охранять тех, кто решил охранять мою тайну. Просто так. Весь путь до Камбрии.

В голове снова болело и щелкало, и я разрешил себе: уснуть.

***

Глава 16

***
Джон

Правый сапог промок безнадежно. Левый -- только с носка, но счастья как-то это не прибавляло... Под ногами берег ручья хлюпал и чвакал, от боли в ушибленной коленке даже слабый свет звезд померк, балахон лип к ногам, и давал понять, что на единственных штанах появилась большая прореха. Рогоз от малейшего движения болтался в воздухе, ударял по щекам, напоминая, что мне негде согреться и приткнуться. И виновата в этом я и никто больше.

Я шмыгнула носом... Рыдать - не наш выход, Дженни. Если ты бросаешься "словами мужчины", то и веди себя как мужчина. А что бы сделал мужчина на моем месте? Дал бы рогозу и коварному ручью сдачи.

- Получай! - со всей силы размахнулась я кулаком по камышу, а левым ботинком пнула ручей, пошатнулась и звучно плюхнулась на мягкое место в прибрежную жижу.

Губы сами собой поджались, а по щеке покатилась настырная слеза.

- Ну, вот что ты за плакса? - утерла я рукавом щеку и отползла от воды. Теперь уже какая разница, что мокрая и грязная... - Просто успокойся и сделай вывод - быть мужчиной тоже не всегда выгодно. Что мы имеем?.. Два прохудившихся никуда не годных сапога, рваные штаны, мокрый и грязный балахон. Сушить придется на себе. А значит, надо вернуться в лагерь и сесть к огню. Подошвы при свете, возможно, получится залатать. Вот все и расставили по местам.

Я прислушалась. Гневные крики и шум потасовки со стороны лагеря стихли. Утихомирились наконец со своими играми в войну кланов?

Эх. Я сорвала травинку и сунула в зубы. Сухая и почти без сока. Морозы на носу. А я тут мокрая расселась. А тащиться к мужланам... никакой охоты, хотя теперь сама такая.

В кустах на холмике зашелестело, но, едва меня пробрала испарина страха и я попыталась вскочить, как довольный лай возвестил о личности крадущегося.

- Адар! - с облегчением и обрадованно воскликнула я.

Пес проскочил сквозь высокую еще траву и ткнулся мокрым носом мне в щеку. Я засмеялась и обняла его за шею, поглаживая холку.

- Адар, хороший пёс... - В конце концов, пёс-то ничего непотребного не совершил.- А хозяин-то твой где?