Последний камень (СИ)

В полдень грохнули пушки артиллерии Манрика — обстреливали лес, в котором засели воинствующие крестьяне, но, если даже Робер просветлел лицом, то ничего плохого им не грозит. Он даже задорно помахал шпагой королевским войскам, что выстроились двумя линиями, и Альдо хихикнул. Рейчел улыбнулась, а Карваль неодобрительно покачал головой. Вряд ли это воодушевило Робера, потому что он сразу же поскакал на правый фланг, дабы скрыть смущение, и по дороге прикрикнул на какого-то бесстрашного юнца, которому, как и Рейчел, хотелось быть поближе к боевым действиям.

Барон Констанс Гаржиак, внушительного вида которого Рейчел сначала побаивалась, рассказывал о том, что можно и нельзя ждать от противников, но ни она, ни Альдо не могли с полной уверенностью сказать, что понимают все услышанное до последнего слова.

— Если вы помните битву при Каделе…

— О, Робер, Дикон! — восторженно обратился к друзьям Альдо, — а что вы знаете о сражении при Каделе.

— Ричард знает, — откликнулся Робер.

— Дик?

Вместо ответа девушка пожала плечами и поникла, чувствуя, как былые восторг и радость съежились, а ее саму потихоньку заполняет неприятная серая пустота. Такая же холодная и мерзкая, как нависшие над повстанцами тучи. Дождь шел совсем недавно, но, как объяснил Карваль, в лесу Святой Мартины, а их пока обошел стороной.

Больше всего Рейчел досаждало то, что на нее никто не обращал внимания — после воспоминания о битве при Каделе Робер и Альдо занялись обсуждением действий Манрика. Считают, что раз она девушка, то не смыслит в военном деле абсолютно ничего? Она, прошедшая Сагранну и Дараму?! Ну уж нет, мириться с таким положением вещей герцогиня не собиралась.

Гаржиак уехал проверять своих людей, Иноходец и принц заняты разговором, а Карваль загрустил, замерев в седле где-то позади Робера. Самое время тронуть поводья и повести Сону в сторону, туда, где совсем недавно скрылись из виду граф Агиррэ и Борны, потому что сидеть, сложа руки, Рейчел не собиралась.

Но осторожный цокот копыт за спиной нарушил все ее планы, и Рейчел внезапно ощутила сильнейшую ярость, ослепляющую и сбивающую с толку, как тогда, в Сагранне. Здесь нет ни единого, даже самого мелкого камня, как и белого селя, и гордых скал, но откуда это чувство злобы и желание немедленно рваться в бой?

Он проклял их. Ринальди Ракан проклял потомков своего брата и четверых эориев. Проклятыми стали Повелители и Повелительницы. Она и Рейчел Горик. Сверкнуло на миг алым перед глазами, и вот, она уже не в окружении настороженных южных крестьян, ютившихся среди прелой листвы и голых деревьев, а в болоте. Мерзкий приторно-сладкий запах каких-то цветов, отчаянное конское ржание, и липкая зеленая муть под копытами Соны — почему? Откуда все это? Рейчел с недоуменным отчаянием огляделась по сторонам, но не увидела вокруг ни одного знакомого лица. Где-то рядом глухо стучала копытами пегая лошадь — значит, рядом есть твердая земля, и нет топей?

На пегой лошади застыл спокойный высокий всадник. Девушка или женщина с коротко стрижеными темно-русыми волосами, которую Рейчел уже видела в своих снах, облаченная в блестящие доспехи. Тогда ее глаза были закрытыми, теперь же слишком сумрачно, чтобы разглядеть черты лица, но когда успело стемнеть?

— Ты дала кровную клятву, Надорэа, — сказала всадница надломленным и усталым голосом. — И если ты ее нарушишь, то тебя и весь Надор ждет смерть.

— Рейчел Горик?! — вскрик сорвался с пересохших губ сам собой.

— Впрочем, ты все равно умрешь, как умерла я. Из-за нас с тобой погибли невинные люди, Надорэа, из-за того, что мы слишком хотели сохранить свои тайны.

— Стой! — не вполне понимая, что делает, Рейчел пустила Сону вперед быстрой рысью, и услышала звонкий цокот копыт — стало быть, теперь вернулась твердая земля и исчезла болотная муть. — Я не понимаю…

Взглянув вперед, она едва сдержала крик, полный ужаса и отчаяния: болото простиралось впереди, и пегая кобыла шлепала по нему, постепенно скрываясь из виду. Всадница же больше не смотрела на Рейчел; отвернувшись от дальней правнучки, Рейчел Горик внимательно разглядывала темный горизонт, и ее последние слова звучали глухо.

— Ни маленький надорский мальчик, ни генерал Феншо не должны были умирать из-за нас. Запомни это, Надорэа. Мы с тобой прокляты и несем беду, но если ты сумеешь вернуться, твои сыновья будут чисты от этого. Только выбери верный… верный… путь…

Чем дальше удалялась в липкую болотную муть Рейчел Горик, тем слабее звучал ее голос, и вот, наконец, затих совсем. Почернело перед глазами, и девица Окделл почти явно ощутила, как кто-то схватил под уздцы Сону, не давая ей идти вперед. Осталось лишь беспомощно вцепиться обеими руками в жесткую гриву мориски.

— Герцог, вы никуда не поедете. Монсеньор хочет, чтобы вы остались здесь.