Последний камень (СИ)

Выйдя во двор, Рейчел встретила своего эра, который красиво взлетел в седло. Уныло посмотрев на это зрелище, девушка забралась на Баловника и принялась его успокаивать. Надорский жеребчик занервничал, затоптался на месте, и натянутые поводья не могли его усмирить. Вздохнув, Рейчел погладила своего коня между ушей, он фыркнул и на всякий случай отошел подальше от вороного мориска. Место оруженосца слева от эра, поэтому Рейчел, запоздало об этом вспомнив, заставила Баловника объехать коня Алвы с другой стороны; тот же остался недоволен.

— Вам бы, юноша, еще посидеть пару дней дома… — начал Рокэ.

— Мне бы не хотелось, — запротестовала Рейчел.

— А я и не настаиваю. Сегодня день рождения королевы. По этикету Лучшие Люди являются во дворец с семействами, оруженосцами и пажами. От первого я с помощью Леворукого отделался, а вы потерпите пару часов. После церемонии можете идти гулять. Только не заблудитесь.

— Да, эр Рокэ.

— Ричард Окделл, называйте меня монсеньором или господином Первым маршалом. Считайте это добрым советом.

— Добрым?..

— Как сочтете нужным. Я знаю, что по вашему мнению ничто услышанное из моих уст нельзя назвать добрым, но вы уж постарайтесь.

— Слушаюсь, монсеньор, — тоскливо ответила она, понимая, что спорить смысла нет.

— Годится, — Алва тронул поводья и замолчал.

Скоро они подъехали к дворцу, спешились, и Рейчел поспешила следом за Алвой, боясь отстать. Ей хотелось получше рассмотреть изящную роскошь дворцового убранства, но времени совсем не хватало. В глазах зарябило от ярких и красивых одежд большинства находившихся здесь людей. Они фальшиво приветствовали ее эра, а тот относился к ним с равнодушием. Люди Чести, как отметила Рейчел, к Ворону не подходили; ни братья королевы, ни Придды… А когда какой-то пожилой и полный маркиз завел с Рокэ разговор, у Рейчел хватило времени отдышаться и осмотреться.

— …Все были просто поражены…

— И я был поражен. Единодушием Людей Чести и их уважением к мнению Его Высокопреосвященства, — цинично сказал Рокэ.

Это они о ней! Рейчел сжала кулаки, не обращая внимания на боль.

— Но зачем вам оруженосец? Дело в его фамилии или…

Рейчел прошиб холодный пот. Что толстяк имеет в виду? Конечно, она строжайше соблюдала все меры предосторожности, но вдруг кардиналу стало известно, что у Эгмонта Окделла никогда не было сына?! Впрочем, в лице Рокэ ничего не изменилось, и это ее успокоило.

— Хотите полететь с лестницы? — вежливо уточнил он.

Вместо ответа маркиз пробормотал себе под нос что-то про друзей и врагов, а потом трусливо побежал прочь, скрываться в толпе разряженных «навозников». Рокэ и Рейчел же пошли дальше. Избавиться от пугающих навязчивых мыслей казалось невозможным, лишь, когда они оказались в будуаре Ее Величества, Рейчел смогла взять себя в руки. Если в Лаик она хранила осторожность, то теперь нужно соблюдать ее еще тщательнее, потому что Алвы и Окделлы враждуют четыреста лет и в случае разоблачения ей точно не придется ждать милосердия.

— Господа, — от тяжелых мыслей Рейчел отвлек юный и мелодичный голос Катарины, — мы всегда рады видеть Первого маршала Талига и его оруженосца.

— Прошу прощения, — без какого-либо раскаяния ответил Рокэ, оглянувшись на Рейчел, — я забыл сказать ему, чтобы он остался в приемной.

— Монсеньор, мне выйти? — отчего-то Рейчел стало неловко, словно она прервала интимное свидание.

— Останьтесь, раз зашли, — пожал плечами Ворон.

— Я рада этому юноше, — проговорила королева, глядя в зеркало. — Прошу меня извинить, я еще не закончила свой туалет.

— Но я надеялся на то, что Ее Величество еще не выбрала драгоценности.

Рейчел молча наблюдала за тем, как Рокэ вручает королеве алую звезду, называемую ройей. Из дальнейшего краткого диалога ей стало известно, что ройи это дар Кэналлоа, стоящий очень немало, и о баснословном богатстве Ворона можно было лишь догадываться. А догадавшись — дивиться и слегка завидовать.

Вскоре вошел кансилльер, затем кардинал, король, и Рейчел предпочла удалиться в приемную с негласного разрешения эра, потому что ей стало страшно находиться под пристальным вниманием стольких мужчин сразу. Особенно — под холодным и изучающим взглядом Дорака; возможно, он даже что-то знает, но молчит, не желая открывать правду. Интересно, что потребует взамен и потребует ли? Король девушке, как она и ожидала, не понравился, королева показалась наигранно-милой, а кансилльер, немного поспорив с Рокэ, решил свести зарождающуюся ссору на нет и перевел все в шутку.

Наконец, они вышли — по очереди, продолжая вести тихие разговоры. Оллар шел под руку с женой, а та, выпрямив голову, смотрела перед собой и молчала. Рейчел, догнав эра, вновь мысленно посочувствовала молодой женщине, ведь ей пришлось перенести куда больше… Сколько еще женщин пострадают за умершую четыреста лет назад Талигойю? Однако ей стоит отбросить прочь ненужные мысли и вспомнить, что она — Ричард Окделл.