Последний хартрум

Удивительным образом Эверрайн даже с расквашенным носом не выглядел униженным. Его прямая осанка и манера держаться оставались непоколебимы.

– Очевидно, ты хочешь услышать, как я планировал тебя обокрасть и увезти ценных безлюдей? Это не так. – Рин вздернул подбородок в кровавых разводах. Казалось, он просто пролил на себя красное вино.

– Я хочу услышать правду!

– Ладно, – Эверрайн деловито кивнул. – Я приехал в Делмар, чтобы сопроводить Флори. Ей нужен был наставник, и я нашел лучшего. Все, что я рассчитывал получить взамен, это сведения о твоей работе. – Он поднял руку, заметив, что Риз хочет что-то сказать, и заставил его молчать. – Только не надо уверять, что ты бы выложил мне все, попроси я об этом. Мы знаем друг друга не один год, и наше соперничество со времен академии никуда не делось. Ты бы ничего не рассказал ни мне, ни моей помощнице, будучи уверен, что она со мной заодно. – Он перевел взгляд на Флори: – Прости, я искренне верил, что помогаю тебе.

Она не нашлась, что ответить ему, настолько была поражена.

– Я нашел Лоурелла, – мрачно продолжал Риз. – И он рассказал о вашей сделке. Мне плевать, сколько ты заплатил за моего безлюдя. Но ты вернешь его обратно.

– Я не могу, он сгорел вместе с другими безлюдями.

Нервное напряжение превратилось в огромный мыльный пузырь, готовый лопнуть от неосторожного движения, и долгое время никто не смел вмешаться.

– Кажется, нам есть что обсудить, – оживилась Флори и позвала всех в дом.

Увы, это не сработало, и в столовой повисла та же гнетущая тишина. Сгоревший пирог больше не казался досадной неприятностью, поскольку дружеского чаепития у них все равно бы не случилось.

Присутствовать при этом разговоре Флори не желала, а потому исчезла вслед за Офелией, чтобы помочь той разобрать чемодан. Большой шкаф, стоящий в ее спальне, пустовал уже несколько дней, и теперь им можно было пользоваться без риска навлечь гнев живых платьев. Она думала, что освободившееся пространство для вещей обрадует Офелию, однако вид пустого гардероба ее разочаровал. Скучный деревянный ящик нравился ей куда меньше, чем зловещая шкатулка с духом-лауру внутри.

Они заполнили шкаф довольно быстро, и Флори вернулась в столовую, где за время ее отсутствия почти ничего не изменилось, не считая того, что Рин привел себя в порядок: смыл с лица кровь, испачканные рукава небрежно закатал к локтям, а пятна на рубашке затер зубным порошком. Она пропустила лишь рассказ о пожаре на ферме и вернулась к моменту, когда слово взял Ризердайн. Оказывается, у них в руках были страницы книги, но, разрозненные и перемешанные так, что история не складывалась. Риз восполнил недостающие фрагменты и сложил листы в правильном порядке.

– За такое можно выпить что-нибудь покрепче чая, – подытожил Дес, но, к его сожалению, бутылка орехового ликера перед ним не появилась. Со скучающим видом он смахнул со скатерти невидимые соринки и облокотился на стол.

– Подожди немного, – одернул его Рин, – опрокинешь рюмку, когда я уеду.

– Куда собрался? – Дес прищурился, сохранив ироничный тон. Однако Эверрайн говорил вполне серьезно.

– В Марбр.

– Отвезешь Мраморную крошку в родной город?

Рин не стал объяснять, почему это плохая шутка. Никто не пожелал бы вернуться в плен добровольно, тем более лютина, нарушившая Протокол. Вместо этих очевидных вещей Рин коротко сказал:

– Фран остается здесь. Я еду из-за работы.

Все сидящие за столом удивленно переглянулись, не понимая, какие рабочие дела могли привести к такому решению.

– Ты спятил? – Дарт озвучил вопрос, возникший у каждого из них. – Марбр – один из самых суровых краев для безлюдей. Что там забыл домограф?

Рин многозначительно кашлянул, скрывая неловкость.

– Я не говорил, что еду туда в качестве домографа.

Дес хмыкнул, предупреждая о том, что грядет очередная подколка.

– Ты что, как старый кот, уходишь подальше от дома, чтобы помереть?

Под столом Дарт пнул друга по ноге, рассчитывая сделать замечание втихую, но сложно было не заметить Деса, который подпрыгнул на стуле и, зашипев от боли, ответил крепким словцом. Не обращая внимания на вспыхнувшую между друзьями перепалку, Флори заявила:

– Но ты не можешь все бросить.

– Вот именно. – Рин пристально посмотрел на нее, и она предугадала его ответ раньше, чем он успел произнести: – Я отказался от должности и рекомендовал тебя.

Щеки вспыхнули лихорадочным огнем. Удивление, страх, тревога – попеременно Флори испытала каждое чувство, а в завершение ее будто бы огрели пыльным мешком. Не зная, что сказать, она вскочила и бросилась прочь, словно это могло спасти от неудобного разговора. Рин решительно последовал за ней.

– Я не могу! – выпалила она, едва дверь на кухню закрылась, отрезав их от остальных. – Это… уже слишком.

– Слушай, Фло, я всеми силами пытаюсь искупить вину. Я знаю, как ты мечтала стать домографом, позволь мне немного помочь. Не умаляя твоих талантов.

– В том-то и дело, что я не хочу быть домографом.

Он уставился на нее, не скрывая изумления, будто одно честное признание разрушило все представление о ней.

– Что значит «не хочешь»?