Последний ход

– Можете меня не ждать.

– Детектив Мазур приказал следовать за вами до тех пор, пока вы не приедете к своей матери.

– Хорошо. Спасибо.

Войдя в зал, Кейт сразу же увидела сидящего в углу Норта. Перед журналистом стояла кружка, он склонился над записной книжкой.

Когда Кейт подошла к столику, Норт предпринял было слабое движение встать, но та махнула ему рукой. Пододвинув стул, уселась спиной к стене.

– Здравствуйте, мистер Норт.

– Здравствуйте, агент Хейден.

Норт занимался делом Самаритянина дольше, чем какой-либо другой журналист, и разбирался в нем лучше большинства полицейских. Убийца откуда-то получает информацию.

– Итак, какие вопросы вы хотели мне задать?

– Вы задержали того, кого нужно? Доктор Ричардсон виновен?

– Он виновен. Я готова поставить на это свою профессиональную репутацию.

– Значит, у него был сообщник?

– Мы пока разбираемся с этим.

– От расправы над Глорией Санчес несет убийствами, совершенными Самаритянином, – возразил журналист. – Тот, кто это сделал, наверняка работал вместе с Ричардсоном.

– Почему вы так говорите?

– Не надо торопиться. – Покачав головой, Норт подался вперед. – Надеюсь, мы используем эту встречу, чтобы лучше узнать друг друга. Научиться хоть немного доверять.

Помрачнев, Кейт также подалась вперед.

– Вы собрали большой объем информации по этому делу.

– Я очень хороший журналист.

– Вы проделали чертовски объемную работу, изучая убийцу, – Хейден покачала головой. – У вас есть доступ к подробностям, которые могут быть известны только полиции. По сути дела, вы смогли бы провернуть достоверную имитацию убийств Самаритянина.

– Я очень хороший журналист, а не убийца. – Норт нахмурился.

– Возможно, чересчур хороший. – Профайлер помолчала. – Вы словно близко знакомы с убийцей.

Сняв очки, журналист покрутил их в пальцах.

– Полагаете, это я убийца?

– Я читала ваши статьи. Ваша способность проникнуть в сознание преступника просто поражает.

Он откинулся назад.

– И как прикажете реагировать на подобное заявление?

– Как вам угодно. Бурное отрицание. Праведный гнев. Лично я переживала бы, если б меня заподозрили в причастности к преступлениям.

Развеселившись, Норт отпил глоток кофе.

– Я никого не убивал.

– Вы несколько раз брали у Ричардсона интервью в тюрьме. Он не нашептал вам на ухо никаких секретов?

– Нет. Он был очень уклончив. Я был нужен ему для того, чтобы рассказать всем о его невиновности.

– А я считаю, что Ричардсон выложил вам ключевые детали, чтобы вы смогли воспроизвести весь этот спектакль. – Кейт покачала головой. – Вот только зачем – никак не могу понять.

– Вы идете по ложному следу, агент Хейден. – Журналист улыбнулся. – Я могу звать вас просто Кейт?

– Нет.

– Хорошо, пусть все останется официально. Быть может, так будет лучше. Я изложил факты, и да, действительно я накопал очень много фактов о Самаритянине. Возможно, пару раз я подошел к самой черте, раскрыв слишком много информации, но если я не смогу продавать свои статьи, мне нечего будет кушать.

– Это звучит чересчур театрально.

– Что вы, я абсолютно стереотипен.

Своим поведением Норт демонстрировал уверенность в себе, граничащую с заносчивостью. Он без колебаний шел напролом, считая, что цель оправдывает средства. Один полицейский как-то сказал, что ради острого сюжета Тейлор Норт столкнет с обрыва свою собственную мать.

– Хорошо.

– Что хорошо?

– Мы подошли к финалу. У вас нет ничего для меня, у меня нет ничего для вас.

Похоже, он был разочарован.

– И это всё? А я полагал, вы не из тех, кто легко сдается.

– Не из тех. И никогда не была. Просто кончаю этот разговор.

Прищурившись, Норт переменил тему:

– Глория Санчес не соответствует образу предыдущих жертв.

– Вот как?

– Она достигла успеха в бизнесе, была у всех на виду. Это не какая-то случайная женщина из низов, которой не сразу хватятся.

Кейт ничего не сказала.

– Вы получили результаты баллистической экспертизы? Глория убита из того же самого пистолета, что и остальные жертвы? Мне вы можете сказать. Это останется строго между нами.

– На самом деле нет никакого «строго между нами», – улыбнулась Кейт. – Разве вас этому не учили?

Он принялся чертить круги в записной книжке.

– Несомненно, жизненные пути убийцы и Ричардсона пересекались.

Кейт смерила его взглядом, понимая, что он прощупывает почву.

– Какие еще дела, помимо дела Самаритянина, вы освещали?

– Почему вы спрашиваете?

– Сделайте одолжение.

– Не меньше полудюжины.

– Перечислите их.

Журналист нетерпеливо вздохнул.

– За последние несколько лет я писал о разных делах. Кукольник. Палач. Сан-францисский душитель. Прорицатель.

Прорицатель. Кейт мысленно замерла, ее сердце пропустило удар.

– Какие дела показались вам самыми захватывающими?

– Все они захватывающие. И каждое по-своему неповторимо.

– Во всех случаях преступник был задержан.

– К чему вы клоните? – спросил Норт.

Серийные убийцы привыкают не только убивать, но снова и снова воспроизводить убийство в своей памяти. И с кем лучше всего поделиться этим, как не с журналистом?

– Просто пытаюсь определить, что вам известно. Вы ведь скажете мне, если убийца попытается с вами связаться, правильно?