Последний Храм

Теперь все встало на свои места. И стало кристально ясно: не будет покоя никому из верных, пока это каменное (или, по легенде, деревянное, но не может же быть дерево таким прочным!) изваяние демоницы оскверняет подвалы Храма. Значит, есть дело и поважнее боевых действий с обычными бунтовщиками. Пока с ними расправляются солдаты, он должен сделать свое дело.

Его не сделает больше никто. Довольно богомерзкий идол, пусть оскверненный и замурованный в стену, поганил святое место. И как только прежние Примасы терпели эту гадость? Впрочем, они ведь и не знали: то, что примас Клеомен только что держал в руках, явно было черновиком. Чистовик (наверняка с теми самыми приложениями) Примас Карстион взял с собой на корабль, и морем отправился в Тельгаттею через Таваллен. Соответственно, вместе с кораблем и Карстионом на борту, а так же, похоже, всеми, кто это знали, подлинник донесения упокоился на дне морском. Неудивительно, что о позорном «сокровище» до сих пор никто не знает. И неудивительно, что на город гневается Единый-и-Единственный. Надо любой ценой избавиться от идола, привязать якорь и утопить его в море. Так исчезнет сама память о развратной демонице.

Глава 8. Памфилион

Лендгрейв помнил здешние крепостные стены. Хотя лучше б забыть — тогда бы задачка казалась чуть более выполнимой. Но бросать в беде товарищей он не умел — и учиться этому не желал. Семь копий в высоту, три — в толщину у основания, да и там, наверху, два. Две телеги разминутся. А еще на тех стенах через каждые пятьдесят копий расставлены длинноствольные кулеврины, способные накрыть противника за три с половиной мили. Четыреста шестьдесят тысяч населения. Две крепостные стены — Старого города, длиной восемь миль, и стена Нового — пятнадцать. По хорошему, такой город нужно брать по меньшей мере усиленной дивизией. А то, на что он замахнулся… Если случится чудо, и задуманное удастся, эту операцию будут разбирать в военных академиях Ствангара, Нортера и Семиградья как образец невероятной дерзости…

До крепостных стен осталось всего три мили, когда Лендгрейв приказал остановиться. Подходящая деревенька, и как раз на холме. С нее Кешерский тракт виден, как на ладони, а сады послужат прекрасным укрытием для мушкетеров. Деревенька отделена от нее рекой, так что обойти позицию и незаметно появиться в тылу у противника не получится. Зато тем, кто окажется напротив деревеньки, не позавидуешь. По ним будет в упор хлестать картечь, стегать ливень мушкетных «свинцовых орехов», а тех, кто пробежит неширокую открытую полянку, встретят пики и штыки. И — на одном из разграбленных восставшими оружейных складов их было до самой крыши — наполненные порохом и кусочками свинца кувшинчики с выставленными из узкого горлышка просмоленными фитилями. Гранаты — незаменимое средство в ближнем бою. Особенно при численном превосходстве противника.

Конечно, через речку был рассохшийся деревянный мостик, в деревню с тракта вела широкая тропа. Но пушка по этой тропе не пройдет, как и конники, а пешие смогут идти только гуськом. Просто подарок для мушкетеров…

Как выяснили у поднятых с постели жителей, деревенька называлась Памфилион. Жителей, конечно, было жаль, они-то ни в чем не виноваты. Но к удивлению Лендгрейва, местные не отказались помочь. Наоборот, едва услышав, от кого будут обороняться воины, они ухватились за кайла и лопаты. Люди Лендгрейва не остались безучастными. Радуя глаз командира, деревня преображалась на глазах. За плетнями садов, как по волшебству, появлялись наполненные камнями корзины и мешки с землей, низенькие, только чтобы прикрыть от пуль лежачего, поленницы и окопчики, на крыше самого высокого здания села расположился наблюдатель. Несколько мальчишек посмышленнее на заморенных деревенских коняшках отправились к городу — в разведку. Но больше всего удивило Лендгрейва то, что селяне связали и посадили в подвал священника.

Лендгрейв не выдержал, спросил старосту — он уже знал, его звали Пахомий:

— Вы хоть понимаете, что с вами сделают, если нас разобьют?!

— А, — махнул рукой старик. — Хуже уже не будет. Эти все соки выжимают, а стоит кому сказать неосторожно… Ты одно скажи, парень: когда остальные войска придут?

— Какие войска? — не понял Лендгрейв.

Пахомий хитро прищурился, огладил крупной пятерней роскошную бороду.

— Ну, я же тоже что-то понимаю… Если Темеса собралась пугнуть эту серую погань, наверняка не меньше полка послали.

«Он же не знает, что мы вне закона! — запоздало дошло до Лендгрейва. — Но не говорить же, что это нас разыскивают по всей Конфедерации…»

— Дня через два будут, — отозвался он. Нам придется продержаться, выманить врага из города.

— А-а, понял, — отозвася староста. — Расквасите Клеомену нос, а когда он выведет пол-гарнизона…

Знал бы он, что лейтенант Лендгрейв свихнулся, и с двумя взводами решил одолеть роту, а то и батальон!