Последний хранитель

– Я же запретила себе обращать на него внимание, решила, его для меня нет, и тут же, как какая-то кухарка, подслушиваю за углом, о чем говорят слуги. Какой стыд, а если бы кто увидел… – Но тут же сама себе возразила, что просто было нужно узнать, остался ли человек, который ее спас в свое время, жив или нет.

– А так как я жрица, то обязана помогать всем обездоленным, сирым и бедным.

– Но барон не сирый, не бедный и не обездоленный.

– Как это не обездоленный, – начала она спорить с внутренним голосом, – а то, что девушка, которая ему понравилась, ему отказала, это как называется?

– А почему ты решила, что если ты не ответила на его внимание, то он сразу перешел в разряд обездоленных? Вон как этот де Шин графиню тискал. А еще он кобель, да-да, кобель, не успели ему отказать, он себе тут же новую пассию завел, кобелина. И вообще, ты относишься к категории лиц, не имеющих право кружить головы поклонникам.

– Это еще почему, я же девушка, – Альва-Мари даже топнула ногой.

– Ты хранитель «Утренней звезды», никто тебе не виноват, но ты выбрала свою дорогу сама, – ответил ей внутренний голос, и Альва-Мари не нашла, что ему сказать в ответ. Она наклонила голову и ускорила шаг, сдерживая слезы, уже готовые пролиться.

* * *

Сегодня маркиз вызвал меня и поручил новое дело. Я отправлялся с инспекцией по пограничным крепостям, старшим будет один из помощников коннетабля северного герцога, давали в помощь десяток гвардейцев и проводника, знающего дорогу. Реки вот-вот должны были стать, и стоило ожидать нападения тонгирцев. Следовало свежим взглядом определить, сколько примерно могут продержаться пограничники, и передать приказ короля не геройствовать, а задержать на несколько дней тонгирцев, после чего пробиваться в сторону столицы, по дороге нападая на войско неприятеля из засад. От отдела граф дал мне в помощь Гавела Коринга, ранее служившего в войсках в «коронной охране», что-то наподобие особого отдела.

С баронетом мы уже занимались дней десять фехтованием, и он значительно подтянулся во владении мечом. Конечно, он еще умудрялся оказывать знаки внимания моей управляющей делами. А Эвита просто расцвела, она летала по дому, все просто горело в ее руках, при этом она не забывала устроить разнос нерадивым и лентяям. За пару дней до моего отъезда она и баронет пришли вместе ко мне, и баронет попросил у меня руки девушки. Я немного ошалел и спросил их, почему они пришли ко мне, пусть пошлют гонца к отцу Эвиты, Магору Сопросу.

– Господин барон, – проговорила моя управительница, покраснев, – отец, напутствуя меня, говорил, что в случае крайней нужды я могу просить разрешения и у вас. Тем более вы давали слово относиться ко мне как к собственной сестре.

Я на мгновение задумался, Эвиту понять можно, девушка уже не первой свежести по понятиям этого мира, и, конечно, она будет стараться закрепить увлеченность баронета официальными узами брака. А тому тоже не терпится овладеть девчонкой, и совсем не видно, что его насильно тянут жениться. «А, пусть сами разбираются», – подумал я.

– Ну что же, я согласен, пусть так и будет, вы можете обменяться браслетами и в храме зарегистрировать свои отношения, объявив о помолвке. Жениться вам все равно можно не ранее чем через два месяца.

После моих слов увидел, как радостно заблестели глаза у обоих. Я даже в глубине душе позавидовал им. Ну, да и мое время придет. Тут, как заметил, возрастного ценза не существует, сказано – женщина выходит замуж в 16 лет, мужчина в 18, и на этом все. Как там дальше будут формироваться пары, никого не интересует. Среди дворянства браки в основном по расчету, очень редко кто может выйти замуж или жениться по любви, хотя это и не исключено.

Вот тот же баронет Кальв, ему просто повезло, он женится по любви. Повезло и Эвите, она тоже выйдет по любви за дворянина первого поколения. Ее отец имеет очень хороший доход и не пожалеет для дочери ничего, да и она получает не намного меньше своего будущего мужа.