Последний хранитель вечности

лет сорока, в белом халате, при встрече приветливо улыбнулась. В её больших

глазах читалась многодневная, накопившаяся усталость. Она коротким, присущим

только психиатрам взглядом, оценила посетителей и сделала выводы, как

показалось Паше, не в пользу гостей.

— Здравствуйте. Капитан Лукьянов, подразделение по борьбе с терроризмом.

Мы хотели бы видеть Смирнова Марка Григорьевича. Он может рассказать нам

очень важные подробности и помочь следствию.

— Мне очень жаль, но, похоже, вы зря сюда приехали, — ответила Ольга Николаевна.

— За всё время, как он здесь находится, мы не услышали ни одного слова.

— Но может все-таки стоит попробовать? — мягко настаивал Лукьянов. — Вдруг

нам удастся его разговорить?

— Ну что же… — сказала Ольга Николаевна в некоторой нерешительности, —

попробовать можно, но вот поговорить…

Санитар, кивнул головой и ушел. Через минуту в дверь постучали, и после

небольшой паузы санитар вкатил кресло-каталку. На ней сидел худощавый

небритый, осунувшийся старик, с неподвижным взглядом. Даже не седой, а

скорее белый. Тёмно-синяя пижама, с узкой полоской серой материи на кармане,

на которой была написана фамилия больного и отделение, еще сильнее подчеркивали

безнадёжность этого удручающего зрелища. Васильков с Лукьяновым молча

смотрели на старика. Ольга Николаевна с профессиональным интересом наблюдала

за происходящим.

— Он? — спросил полковник и перевёл взгляд на Павла.

— А Бог его знает, — растерянно ответил тот.

— Не понял… Ты что, его ни разу не видел?

— Нет… А можно мне остаться с ним одному? Я уверен, мы всё узнаем.

— Молодой человек, вы, вообще, понимаете, что делаете? — спросила Ольга

Николаевна.

— А это возможно, оставить их? — поинтересовался Лукьянов у врача. — Похоже,

старичок просто нас стесняется.

— Хорошо, — почти сразу же согласилась Ольга Николаевна, — только недолго.

Дядя Леша, врач и санитар вышли в коридор, и Паша остался со Смирновым

один на один. Волнение переполняло его, комок подступил к горлу. Взгляд

же старика оставался непроницаемо стеклянным, смотрящим куда-то в пустоту.

Паша закрыл дверь на замок. Теперь им никто не помешает. Он присел напротив

Смирнова на корточки и никак не мог найти слово, с которого следует начать

расспрос. Да и не в начале было дело. Васильков боялся, что перед ним

сидит не тот, кого он ищет.

— Похоже, вы привыкли не замечать вопросов, — наконец заговорил Паша, — и я сразу же начну с доказательств. Надеюсь, что вы именно тот, кто

мне нужен. Я последний из рыцарей «Хранителей вечности».

Васильков извлёк из чехла меч и, взяв его за лезвие, поднес к скрюченному

человечку, из сумасшедшего дома. В глазах старика затеплился огонёк, губы

дрогнули, пальцы рук слегка шевельнулись.

— Да. Ты последний «Хранитель вечности» в этом мире, — вдруг заговорил

Смирнов, — а он не единственный.

Его скрипучий голос дребезжал, и от этого косяк мурашек пробежал по спине

Павла. От волнения у него немного закружилась голова, в горле пересохло,

и Васильков проглотил лишь комок воздуха.

— Я всё знаю про Тимофея, Покровского и про остальных. Мне опять удалось

спрятаться. Мне вообще всегда везло и я их обманывал. Капюшон — прямой

как рельса. У него отсутствует творческое начало, им меня не достать.

И летописи им не видать как своих ушей.

— Летопись, — прервал его Паша, — где она?

— Не близко. Ты знаешь, в какие мы игры играем, так что поверишь в то,

что я расскажу. В Царицыно стоит дворцовый ансамбль, а глубже, в лесу,

несколько беседок. На внутренней стене одной из них изображена дверь.

В правом верхнем углу той двери углубление. Совмести с ним изображение

рыцаря на мече. Не бойся и пройди сквозь огонь. Там, где ты окажешься,

найди орден «Хранителей вечности». Тебе нужен Страж третьих ворот. Летопись

у него. Скажи ему, — старик прошептал на ухо Паше то, что будет паролем.

— Об этом теперь знают лишь трое. Ты, я и он. И еще один совет. Всё не

так сложно, как на первый взгляд может показаться. Часто совсем рядом

то, что ты ищешь далеко. А теперь уходи. Нам нельзя долго находиться вместе,

иначе они нас найдут.

Паша зачехлил меч. Он поднял взгляд и еще раз взглянул на старика. Морщинистое

лицо, высохшее тело, подслеповатые глаза.… Вместе с этим чувствовалась

какая-то уверенность, с которой старик все это сейчас говорил. Как будто

он сто раз прыгал через пропасть и в сто первый раз все должно было повториться

с неизменным успехом.

— Я верю, у тебя всё получится, — сказал на прощанье Смирнов, когда Павел

щелкнул замком опирая дверь, и его взгляд очень быстро опять стал стеклянным,

смотрящим в никуда.

Васильков распахнул дверь и вышел из комнаты. Трое ожидающих в коридоре

вопросительно посмотрели на него. Паша отрицательно покачал головой.

— Извините за причинённое беспокойство, но вы были правы, всё напрасно,

— сказал он Ольге Николаевне, а полковнику глазами показал на дверь. —

Спасибо Вам большое. Жаль только что.… До свидания.

Васильков опустил взгляд и быстрым шагом направился к выходу. Санитар

выкатил старичка из кабинета и повёз обратно в палату. Лукьянов попрощался

с врачом и быстро зашагал следом за Пашей. Они вышли на лестницу, а затем

на улицу.