Последний Хранитель

Беллико обхватила дверную ручку пальцами Джульетты.

— Одна лишь славная битва, мои верные воины, и человечество, наконец, будет повержено. И потомки наши будут жить в вечном мире.

Воздух разве что не вибрировал от нарастающего напряжения. Элфи могла поклясться, что чувствует, как поднимается боевой дух Берсеркеров.

«Теперь все зависит от меня», — поняла она. «Я должна спасти нас».

— Так, Артемис, — отрывисто процедила она. — Давай заберемся на балки. Возможно, это задержит их на некоторое время и они не смогут нас найти. И было бы здорово, если бы это некоторое время ты потратил на составление плана.

Артемис выглянул через ее плечо в иллюминатор.

— Слишком поздно, — сообщил он.

Дверь сарая распахнулась, жалобно скрипнув, и шестеро китайских воинов показались в озаренном луной дверном проеме.

— Лучники, — прошипела Элфи. — Прижмись к земле!

Артемис был ошеломлен тем фактом, что все его планы рушатся. Он стал действовать предсказуемо. Когда это он стал предсказуемым?

Элфи поняла, что ее слова не доходят до Артемиса. У гения были две большие слабости: первая заключалась в абсолютной физической неподготовленности и ловкости четырехлетнего ребенка, а вторая — в непробиваемой уверенности в собственном интеллекте — причина, почему он крайне редко разрабатывал запасной план. Если план А проваливался, это обычно значило, что ситуация безвыходная.

Вот прямо как сейчас.

Элфи бросилась к Артемису, навалившись на него и прижав к полу в проходе. Через секунду раздалась команда:

— Огонь!

Это был голос Джульетты. Джульетты, приказывающей убить собственного брата.

Как хорошо известно ветеранам войн, это практически невыносимо, когда тебе приходится смотреть на орудие собственной смерти. Элфи в полной мере прочувствовала это, вжавшись в пол и глядя, как стрелы вонзаются в миллиметрах от своих целей. Она постаралась взять себя в руки стала протискивать себя, и Артемиса заодно, через узкий проход. Было настолько тесно, что рифленая сталь впивалась им в щеки.

Четырехфутовые стрелы пролетали по фюзеляжу, слегка сотрясая самолет и глубоко вонзаясь в обивку сидений. Одна из них даже пригвоздила Элфи к креслу, задев ее эполет.

— Д’Арвит, — рявкнула она, выдергивая стрелу из костюма.

— Огонь! — раздалась еще одна команда, и в следующее мгновение воздух наполнился свистом.

«Похоже на птиц», — пронеслось в голове у Элфи.

Но это были не птицы. Это был второй залп. Стрелы атаковали самолет, врезаясь в солнечные панели и разбивая их; одна даже насквозь прошла через два иллюминатора. Самолет накренился в сторону, на правое крыло.

— Огонь! — в очередной раз прозвучал приказ.

Но на этот раз Элфи не услышала свист. Вместо этого послышался резкий треск.

Элфи поддалась любопытству, вскарабкавшись на помятую дверь и выглянув в иллюминатор. Джульетта зажигала стрелы китайских воинов.

«А», — поняла Элфи. «Это она имела в виду под словом „огонь“».

Беллико протиснулась в сарай и осталась довольна, увидев, что самолет накренился. Память ее «хозяина» заверяла ее, что самолет этот действительно летал по небу, используя энергию солнца для запуска двигателей, но Беллико не могла в это поверить. Быть может, мечты этого человека ворвались в память, и поэтому всякие фантазии и вымыслы кажутся ей правдой?

«Чем раньше я покину это тело, тем лучше», — подумала она.

Она взяла факел из груды сена и зажгла его, используя зажигалку, взятую из кармана девчонки.

«Тем не менее, эта зажигалка ведь реальна», — подумала Беллико. «И ее конструкция недалеко ушла от обыкновенного огнива».

Соломенный факел не будет гореть долго, но этого вполне хватит, чтобы поджечь стрелы ее воинов. Она прошлась по рядам, дотрагиваясь факелом до наконечников стрел, обмоченных топливом из пробитого баллона с керосином.

Вдруг одна из гончих вскинула голову и завыла на луну.

Беллико хотела было поинтересоваться, в чем дело, как вдруг и сама почувствовала.

«Я… я боюсь», — осознала она. «Как я могу страшиться чего-то, если иду к смерти?».

Беллико опустила факел, и пламя обжигало ее пальцы, но до того, как она успела затушить угли, ей показалось, что она заметила нечто знакомое на востоке. Оно пересекало поле. Безошибочно угадывалась форма…

«Нет. Нет, это невозможно…».

— Это?.. — проговорила она, указывая на силуэт. — Неужели это?..

Гончая ухитрилась выпалить один единственный слог, который никогда не смогла бы произнести собака.

— Трооооооолль! — завыла она. — Троооолль!

«И не только тролль», — с ужасом осознала Беллико. «Тролль… и наездник».

Мульч Рытвинг прижимался к затылку тролля, крепко держась за его дреды. Плечевые мышцы тролля под ним сгруппировались и напряглись, из-за чего эти двое еще быстрее помчались по полю в сторону амбара.