Последний койот

Ночью ему снова приснился койот. Зверь в темноте бежал по горной тропе, где не было ни домов, ни машин, ни людей. Он двигался очень быстро, как будто пытался от кого-то или от чего-то спастись. Но эта тропка и эти горы были его вотчиной. Он знал каждый клочок этой земли и знал, что выберется. Опасность, от которой он бежал, оставалась непонятной и незримой, но она существовала, маячила позади в темноте. И койот инстинктивно понимал, что нужно бежать.

Босха разбудил звонок телефона, прорезав его сон, точно нож, воткнутый в бумагу. Он оторвал голову от подушки, перекатился на правый бок, и в глаза ему немедленно ударил свет восходящего солнца. Он забыл задернуть шторы.

— Погодите секунду, — буркнул он в телефонную трубку, на ощупь нашарив ее на полу.

Он положил трубку на кровать, уселся и протер глаза. Потом, сощурившись, посмотрел на часы. Они показывали десять минут восьмого. Он откашлялся и снова взял трубку:

— Да, слушаю.

— Детектив Босх?

— Да.

— Это Брэд Хирш. Простите, что звоню в такое раннее время.

Босх на некоторое время впал в замешательство. Брэд Хирш? Он понятия не имел, кто это.

— Ничего страшного, — произнес он вслух, одновременно пытаясь сообразить, с кем разговаривает.

В трубке повисла тишина.

— Я… я из лаборатории. Помните, вы приходи…

— Хирш? Ну да, Хирш. Конечно помню. Что случилось?

— Я хотел сказать, что я прогнал ваши «пальчики» через систему. Пришел пораньше и запустил поиск в параллель с заявкой от Девонширского убойного. Думаю, никто ни о чем не узнает.

Босх рывком свесил ноги с края постели, открыл ящик прикроватной тумбочки и достал ручку и блокнот, мельком отметив, что на блокноте красуется логотип отеля «Сёрф энд сэнд» в Лагуна-Бич. В прошлом году они с Сильвией провели там несколько дней.

— О, вы все-таки прогнали отпечатки через систему! И какие результаты?

— В этом-то все и дело. К сожалению, никаких.

Босх швырнул блокнот обратно в открытый ящик и с размаху упал навзничь на постель.

— Ни одного совпадения?

— Ну, компьютер выдал двух возможных кандидатов. После этого я сверил отпечатки визуально, и они не совпали. Мне очень жаль. Я знаю, это дело очень много для вас зна…

Он не договорил.

— Вы проверили его по всем базам данных?

— По всем, которые входят в нашу сеть.

— Позвольте задать вам один вопрос. Все эти ваши базы данных, они включают в себя отпечатки сотрудников окружной прокуратуры и УПЛА?

Хирш некоторое время молчал — по всей видимости, обдумывал, что может крыться за этим вопросом.

— Вы меня слышите, Хирш?

— Да. Ответ на ваш вопрос — да.

— За какой период времени? Вы понимаете, что я имею в виду? Эти ваши базы, в них хранятся отпечатки за какой период времени?

— Ну, для каждой базы такой период свой. У УПЛА он довольно обширный. Я бы сказал, у нас имеются отпечатки пальцев всех, кто работал здесь со времен Второй мировой.

Так, Ирвинга и остальных полицейских можно вычеркивать, подумал Босх. Впрочем, они не особенно его волновали. Куда больше его интересовал кое-кто другой.

— А у прокуратуры?

— С прокуратурой ситуация иная, — сказал Хирш. — Думаю, они начали дактилоскопировать своих сотрудников не раньше середины шестидесятых.

Конклин тогда работал в прокуратуре, но к тому времени его уже избрали окружным прокурором. Едва ли он стал бы сдавать «пальчики», в особенности зная, что где-то в уголовном деле ждет своего часа дактилоскопическая карта с отпечатками, которые могут привести к нему.

Босх подумал о Миттеле. К тому моменту, когда дактилоскопия стала обязательной для всех сотрудников, тот, скорее всего, к прокуратуре уже не имел никакого отношения.

— А федеральная база отпечатков? — спросил он Хирша. — Допустим, если кто-то когда-то работал на президента и получал допуск, необходимый для посещения Белого дома, его отпечатки будут в этой базе?

— Да, причем дважды. В федеральной базе сотрудников и в базе ФБР. Они хранят у себя отпечатки любого человека, которого проверяли по своим каналам, если это то, что вы имеете в виду. Но не забывайте, если человек встречается с президентом, это еще не означает, что его в обязательном порядке дактилоскопируют.

Выходит, Миттела окончательно исключить нельзя, подумал Босх.

— Значит, вы хотите сказать, безотносительно того, есть у нас полные данные начиная с шестьдесят первого года или нет, тот, кому принадлежат эти отпечатки, с тех пор нигде в наших базах не засветился?

— Это не стопроцентно так, но близко к тому. Человека, который оставил эти отпечатки, скорее всего, не дактилоскопировали — во всяком случае, те организации, чьи данные попадают в наши базы. В этом смысле наши возможности ограниченны. Так или иначе у нас есть данные примерно на одного из пятидесяти жителей страны. Но на этот раз нам не повезло. Простите.

— Ничего страшного, Хирш. Вы старались.

— Что ж, мне, пожалуй, пора возвращаться к работе. Что мне сделать с дактилоскопической картой?

Босх на мгновение задумался, пытаясь сообразить, остались ли еще какие-нибудь возможности.