Последний койот

На парковку с тыльной стороны здания участка Босх въехал в пять минут одиннадцатого. Он был совершенно уверен, что Паундз, отличавшийся пунктуальностью во всем, что бы ни делал, уже прошел по коридору в свой кабинет со сводкой обо всех происшествиях за ночь. Летучку проводили каждое утро: собирали в кабинете начальника отдела, капитана патрульной службы, дежурного лейтенанта и начальника следственного бюро, которым, собственно, и являлся Паундз. Эти летучки были делом совершенно рутинным и никогда не затягивались больше чем на двадцать минут. Командный состав просто пил кофе и обсуждал ночные сводки и текущие проблемы, разбирал жалобы или планировал какие-то отдельные следственные мероприятия.

Босх вошел через заднюю дверь у вытрезвителя и по коридору прошел до помещения следственного отдела. Утро явно выдалось урожайным: к скамейкам в коридоре уже было пристегнуто наручниками четверо задержанных. Один из них, опустившийся наркоман, которого Босх неоднократно видел в участке и время от времени использовал как информатора, держа, впрочем, в голове вероятность того, что информация всегда может оказаться недостоверной, попросил у Босха сигарету. Курить в помещениях, принадлежащих городским службам, было строго запрещено, но Босх все равно поджег сигарету и вставил ее задержанному в рот, потому что его исколотые руки были защелкнуты в наручники у него за спиной.

— Ну, Харли, что на этот раз? — поинтересовался он.

— Не, ну если человек оставляет свой гараж открытым, он сам напрашивается, чтобы я туда заглянул. Разве не так?

— Это ты судье расскажи.

Босх двинулся было по коридору дальше, но тут еще один задержанный в дальнем конце коридора крикнул, обращаясь к нему:

— Эй, а мне сигаретку не дашь? Мне тоже покурить хочется до смерти.

— Все, нету больше, — отозвался Босх.

— Да и пошел ты!

— Да, так я и думал.

Он через заднюю дверь вошел в помещение следственного бюро и первым делом убедился, что закуток Паундза за стеклянной перегородкой пустует: лейтенант был на совещании. Потом бросил взгляд на вешалку в передней части зала. Его расчет оказался верен. Он двинулся по проходу между столами, на ходу обмениваясь кивками с другими детективами.

Эдгар сидел за столом напротив своего нового напарника, который устроился в старом кресле Босха. Эдгар услышал одно из обращенных к Босху: «Привет, Гарри!» — и обернулся.

— Эй, Гарри, ты тут какими судьбами?

— Да так, заскочил кое за чем. Погоди секундочку, я куртку скину, а то упарился весь, пока шел от машины.

Он подошел к вешалке рядом со столом Генри из антикварного отряда. Старик разгадывал кроссворд. Босх заметил, что тому уже неоднократно пришлось воспользоваться ластиком, так что линии сетки из черных стали серыми.

— Как дела, Генри? Далеко продвинулись?

— Детектив Босх.

Босх скинул куртку и повесил ее на вешалку, по соседству с серым пиджаком в клеточку. Босх знал, что пиджак принадлежит Паундзу. Вешая свою куртку, он встал спиной к Генри и всем остальным, запустил левую руку за пазуху пиджака, нащупал внутренний карман и выудил оттуда футляр с жетоном. Он знал, что обнаружит его там. Паундз был человеком привычки, а Босх однажды видел, как тот доставал из кармана пиджака футляр. Он сунул футляр в карман брюк и снова повернулся к Генри, который все это время не переставал говорить. Если его и смутила серьезность того, что он делает, то лишь на мгновение. Взять чужой жетон было преступлением, но, если бы не Паундз, Босх не лишился бы собственного жетона. В его глазах то, что сделал ему Паундз, было ровно настолько же скверно.

— Если вы пришли поговорить с лейтенантом, он на совещании, — сообщил Генри.

— Нет, Генри, я здесь не ради того, чтобы поговорить с лейтенантом. Я бы даже попросил вас не говорить ему о том, что я заходил. А то у него еще, чего доброго, давление подскочит. Я быстренько заберу свои вещички и уйду, хорошо?

— Договорились. Я тоже не хочу, чтобы он распсиховался.

Переживать о том, что кто-то еще доложит Паундзу о том, что он появлялся в отделе, не стоило. Босх дружески стиснул плечо старика, скрепляя договор, и направился к своему бывшему столу. Едва завидев его, Бернс поспешно привстал в кресле.

— Гарри, вас пропустить сюда?

Босху показалось, что он различил в голосе нового напарника Эдгара опасливые нотки. Ему даже стало в некотором смысле жалко беднягу, и он решил, что не будет к нему цепляться.

— Да, будь так добр, — бросил он. — Я подумал, что надо забрать мои вещи, чтобы ты мог разместиться по-человечески.

Босх обошел стол кругом и открыл ящик. Поверх кучи старых бумаг внутри обнаружились две коробочки мятных драже.

— Ой, простите, это мои, — торопливо сказал Бернс.

Он схватил конфеты и встал у стола, похожий на большого ребенка во взрослом костюме. Босх принялся рыться в бумагах.

На самом деле, все это, конечно, был спектакль. Он вытащил кое-какие бумаги, запихнул их в большой коричневый конверт и сделал приглашающий жест, давая Бернсу понять, что тот может вернуть конфеты на место.

— Смотри, Боб, аккуратнее.

— Меня зовут Билл. В каком смысле аккуратнее?