Последний конфликт в независимой Греции: Союзническая война 220–217 гг. до н. э.

Однажды (Liv., 27, 32, 4–6) в ходе первой римско-македонской войны царь хотел избежать битвы и увести свои войска, но между этолийцами и иллирийцами, служившими Филиппу, уже завязалось сражение. Видя, как теснят его солдат, он бросился с конницей на римскую когорту. Лошадь, пронзенная копьем, упала, и царь свалился через ее голову — завязалась яростная битва. Мужественно бился он сам; ему, пешему, пришлось отбиваться от всадников. Бой был неравен; наконец он, выхваченный из боя своими воинами, ускакал на другом коне. В другом пассаже (31, 24, 11–14) Ливий сообщает, что «Филипп обратился к воинам с краткой речью; пусть они сражаются, не спуская с него глаз, пусть знают, что там, где царь, там место знаменам, там биться передовому строю… Затем с кучкой всадников Филипп опередил строй и пробился в самую гущу боя, вселяя ужас в сердца неприятелей и бодрость в сердца своих». В другом месте историк указывает (31, 37, 3), что самый жаркий бой разгорелся там, где находился царь. Говоря о битве с этолийцами и дарданами, автор заявляет (31, 43, 4), что Филипп укротил два племени и поправил свои дела; добился он этого доблестью, а не благодаря удаче. Это лишь некоторые примеры, свидетельствующие о личном участии царя в битвах и о его мужестве, что стало залогом преданности ему македонской армии. Такие качества не появляются неожиданно — они, конечно же, должны были проявиться уже в Союзническую войну. Следует вспомнить, что личный пример, побуждавший воинов к храбрости, был много раз проверен на практике еще Александром Македонским, который первым устремлялся навстречу опасностям и разделял с подчиненными все тяготы и лишения солдатской жизни (ср., например: Plut. Alex., 40; Curt., 3, 6, 19; 4, 14, 6; 8, 4, 10).

Военный сезон 218 г. разительно отличался от кампании 219 г. Складывается впечатление, что в первый военный год Филипп сознательно придерживался осторожной тактики, оценивая возможности и врагов, и союзников. Осознав их слабые и сильные стороны, царь приступил к реализации трех основных задач, которые возникают при ведении любой войны:

1) уничтожить военные силы врага;

2) нанести удар по материальной базе и другим источникам существования вражеской армии;

3) привлечь на свою сторону общественное мнение.

Хотя эти стратегические принципы были разработаны лишь в новое время, вполне обоснованно можно говорить, что полководцы древнего мира также имели о них представление[362]. В случае с Филиппом V выполнение их шло в обратном порядке. Общественное мнение высказалось за войну. Следовало лишь подкрепить это мнение громкими победами. Первый военный год, проведенный царем вполне успешно, заложил основы для этого; второй сезон должен был стать решающим: если бы царь действовал необдуманно, подчиняясь минутному порыву, полагаясь лишь на удачный момент, его замысел не принес бы ему ни славы, ни авторитета среди союзников.

Второй принцип был успешно реализован в ходе зимней операции в Пелопоннесе против Элиды и в период двух вторжений нынешнего военного года — в Этолию и Спарту. Уничтожение материальных ценностей и подрыв экономики государств, которые и прежде не располагали мощной социально-экономической базой, лишало врагов Эллинской лиги возможности нанимать наемников, подкупать недовольных в тылу противника и организовывать волнения. Эти успехи в немалой степени должны были способствовать скорому завершению войны.

Первая задача — уничтожение военной мощи врага — лучше всего решалась в то время в открытом крупном сражении. Однако политика этолийцев была такова, что они стремились избегать подобных столкновений, их преимущество было в сражении малыми силами. Они совершали небольшие рейды на территорию членов Эллинской лиги, причем враги не могли предугадать цель их следующего удара. Македонский царь находился в невыгодном положении: ему приходилось либо преследовать этолийцев, но это как правило не давало ощутимых результатов, либо, не отвлекаясь от основной акции, игнорировать их действия, что наносило немалый экономический ущерб землям Македонии и ее союзников. Можно констатировать, что данный пункт программы Филиппу в начале войны выполнить не удалось — основная заслуга в уничтожении военной мощи противника принадлежит городам, оказавшим упорное сопротивление этолийцам. Поэтому царь изменил тактику. Вместо преследования врага он предпочел перехватить инициативу в свои руки, поставить противника в то невыгодное положение, которое он сам недавно занимал.

Исходя из указанных выше стратегических принципов, любой командующий всегда задается вопросом: как наилучшим способом использовать свои силы против врага? На этот вопрос есть два ответа: сделать то, чего не может предотвратить противник, и сделать то, чего враг не ожидает. Македонский царь сумел в этой кампании совместить оба решения, что стало залогом его успехов.