Последний король венгров. В расцвете рыцарства. Спутанный моток

— Ну, скажи: «Мэри!» Как люблю я слышать это имя из твоих уст!

Мы с Джейн пошли вперёд, и по пути она сказала мне:

— Теперь готовьтесь к беде. Она скоро настанет, и я больше всего боюсь за Брендона. Он выдержал честную борьбу против Мэри и самого себя. Немудрено, что она так любит его!

Тут я почувствовал укол ревности и воскликнул:

— Джейн, да разве и вы способны полюбить его?

— Совершенно безразлично, Эдвин, на что я способна и на что — нет. В данном случае я этого не делаю, и с вас этого вполне достаточно!

Тон голоса и выражение сказали мне гораздо больше самих слов. Коридор, по которому мы шли, был почти тёмен и… и… Ну, словом, я всегда рассматривал этот момент как упущенный счастливый случай!

Глава XIII. Согласие невесты

Брачный договор был подписан, и брак Людовика Валуа с Мэри Тюдор стал решённым вопросом. Всё, чего ещё не хватало, было согласие невесты; разумеется, оно представляло собой обстоятельство крайне незначительное, потому что принцессы на выданье в глазах политики являются лишь товаром и должны соглашаться на всё, что порешит глава царственной семьи. Поэтому, хотя согласие Мэри значилось исключительно на бумаге, но оно принималось в расчёт как нечто безусловное.

Искусный канцлер Уолси со своим вкрадчивым обхождением и кошачьими ужимками был избран Генрихом в качестве самого подходящего парламентёра с принцессой Мэри; однако и ему пришлось потерпеть полное поражение, как мне потом, смеясь, рассказывала Джейн. Уолси навестил принцессу частным образом и открыл кампанию тем, что принялся восхвалять её красоту. Однако на это Мэри возразила:

— Да, да, милорд, я знаю, как я красива, никто лучше меня не знает этого и не знает, чего стоят мои волосы, глаза, зубы и брови. Лучше оставьте это, благородный лорд, всё равно ничего не поможет. Так или иначе, а моего согласия на брак с этим старым чужеземным греховодником вы не добьётесь. Но почему мой братец, великий и могущественный король Генрих, не явился сам ко мне с этим?

— Мне кажется, он побоялся. Впрочем, говоря по правде, и я взялся за это дело не без страха, — посмеиваясь, ответил Уолси и продолжал: — Его Величество не мог бы придумать для меня более неприятное поручение. Вы, наверное, воображаете, будто я стою за этот брак, но на самом деле это не так! — твёрдо заявил он, хотя… это была величайшая ложь, когда-либо исходившая из уст дипломата. — Я вынужден соглашаться с планами короля. Он вбил себе в голову этот брачный союз, с тех пор как Лонгвиль заметил о его желательности.

— Значит, эта мумия с кошачьими глазами первая завела речь о браке? — злобно воскликнула Мэри.

— Да, и если вы станете французской королевой, то будете в состоянии с лихвой отплатить ему за это!

— Действительно, уже из-за этого одного мне следовало бы согласиться!

— Говоря по секрету, я нахожу, что в сущности преступление принуждать такую девушку, как вы, выходить замуж за человека вроде Людовика Французского. Но как нам избегнуть этого?

Этим «нам» хитрый Уолси очень ловко устанавливал союз и общность планов с Мэри.

— Как нам избегнуть этого? — повторила Мэри. — Не бойтесь, милорд, я уж покажу вам, как это сделать!

— Дорогая принцесса, вы не знаете Его Величества нашего короля! Вы не можете долее противиться этому браку. По-моему, король готов даже арестовать вас и посадить на хлеб и воду, лишь бы получить ваше согласие. Поэтому вам было бы разумнее дать это согласие добровольно, потому что тогда вы сможете обговорить кое-что и для себя. Могу я откровенно говорить в присутствии леди Болингброк?

— У меня нет секретов от Джейн! — ответила принцесса.

— Ну, хорошо! Людовик стар и очень слаб; он не проживёт долго. Быть может, выказав готовность повиноваться своему царственному брату, вы сможете вырвать у него обещание, что при втором браке вам будет предоставлена полная свобода выбора. Таким образом, вы получите то, чего иначе никогда не добьётесь.

— Но откуда вы знаете, что я вообще хочу чего-то добиться, Уолси?

— Мне ничего не известно. Я знаю только, что женщина не всегда может держать своё сердце на привязи и порой её выбор падает на такого мужчину, который по рождению стоит далеко ниже её, хотя по величию души и благородству мыслей мог бы померяться с любым человеком на свете. Может быть, и существует такой мужчина, ради которого никакая жертва не покажется слишком большой!

Намёк Уолси был слишком ясен, чтобы не быть понятым, и взор Мэри засверкал радостью.

Уолси сообразил, что уже одержал победу, и, чтобы довершить своё торжество, сказал:

— Людовик XII не проживёт и года. Разрешите мне передать королю ваше согласие, и я ручаюсь за его обещание относительно второго брака.

Радость сейчас же померкла во взоре Мэри, и на её челе показались признаки близкой бури.

— Вы хотите передать своему повелителю моё решение, Уолси? — холодно промолвила принцесса. — Ну, так передайте ему следующее: «Я предпочту, чтобы сам король вместе со всем королевством провалился в ад, но согласия на этот брак не дам. Это — мой ответ ныне и присно, и вовеки веков!» До свидания, милорд Уолси!