Последний король венгров. В расцвете рыцарства. Спутанный моток

Сказав это, Мэри с высоко поднятой головой вышла из комнаты, представляя собой воплощённую картину твёрдой, непреклонной решимости.

Джейн кинулась за принцессой и сказала ей:

— Разве вы не могли послать брату более мягкий ответ? Я уверена, что вы сумели бы и теперь тронуть его сердце, если бы только заставили себя потрудиться ради этого. Ведь во всей этой несчастной истории вы ещё ни разу не сделали попытки к подобному шагу.

— Ты права, Джейн, я сейчас же пойду к Генриху!

Мэри подождала, пока не узнала, что король один, и отправилась к нему.

Входя в комнату, она сказала:

— Милый брат, сегодня утром я от излишней горячности послала тебе с Уолси необдуманный ответ. Я пришла просить твоего прощения!

— О, сестрица, я знал, что ты одумаешься! Вот ты и стала опять послушной!

— Не истолковывай ложно моих слов! Я прошу у тебя прощения лишь за эту резкую форму, в которую облекла свой ответ. Что же касается самого брака, то я не хотела сказать тебе, что исполнение твоего намерения будет стоить мне жизни. Я никогда не буду в силах перенести это замужество! О, брат, ты не можешь постигнуть это, ты не в состоянии понять чувства женщины!

Генрих пришёл в ярость и среди проклятий и ругательств приказал сестре немедленно убраться вон и не показываться ему больше на глаза, пока она не даст своего согласия на брак.

Мэри пошла к выходу, но на пороге ещё раз обернулась и крикнула:

— Никогда! Слышишь? Никогда!

Несмотря на это, при дворе начались деятельные приготовления к свадьбе. Деньги на приданое принцессе были ассигнованы городом Лондоном, засуетились ювелиры, модистки, портные. Но Мэри всё ещё не теряла мужества и продолжала настойчиво бороться.

Когда к ней явилась королева с шёлковой материей, изящными туалетами, чтобы обсудить с Мэри вопрос о вещевом приданом, что искони кажется наиболее важным для всякой женщины вопросом, принцесса категорически отказалась высказаться относительно этого. Когда же королева стала настаивать, чтобы Мэри примерила одно из платьев, принцесса разодрала платье в клочья и приказала Екатерине немедленно убраться из её комнаты.

Генрих командировал Уолси и герцога Бэкингемского с официальным извещением к принцессе, что тринадцатого августа назначено совершение таинства бракосочетания, во время которого с Мэри будет обвенчан Лонгвиль в качестве представителя Людовика. Но принцесса не дала им договорить до конца и двинулась на послов с вытянутыми вперёд пальцами, выказывая явное намерение выцарапать им глаза.

Узнав от Мэри, что герцог тоже сделал попытку склонить её к браку с Людовиком, Брендон однажды встал герцогу на пути и попытался вызвать его на поединок, считая это единственной возможностью свести их старые счёты. Но герцог Бэкингемский уже испытал на себе силы брендоновских ударов, да и судьба Джадсона отнюдь не улыбалась ему. Поэтому он постарался уклониться от поединка. Однако это лишь ещё больше взбудоражило Чарльза.

— Так как вы, милорд, уже дважды скрещивали со мной оружие, то, наверное, окажете мне эту честь и в третий раз и будете так добры указать, где мои друзья могут найти друзей вашей светлости! — настаивал он.

— Нет ни малейшей необходимости решать поединком такой незначительный вопрос! — ответил герцог. — В тот раз вы с честью вышли из положения, и если я не имею к вам никаких претензий, то вам их уже и вовсе ни к чему иметь. Во всяком случае, я был тогда не прав, но ведь я не знал, что сама принцесса пригласила вас на бал!

— Вашей светлости угодно играть со мной в прятки, — ответил Брендон. — Дело идёт вовсе не о том случае. Но вы, конечно, правы, потому что раз вы довольны исходом нашего столкновения, то мне приходится быть довольным и подавно. Но ваша светлость соизволила именем короля приказать смотрителю ньюгейтской тюрьмы запрятать меня в самую гнусную подземную нору. Вы устроили так, что день суда надо мной остался в тайне, чтобы те, кто пожелали бы ходатайствовать за моё освобождение, не могли сделать этого. Вы дали обещание леди Мэри добиться моего освобождения и помешали ей самой обратиться с этой просьбой к Его Величеству; затем вы уведомили её, будто всё сделано так, как было обещано, и что я скрылся в Новую Испанию. По этим причинам, милорд, я объявляю вас лжецом, трусом и клятвопреступным рыцарем и требую от вас удовлетворения, которое один мужчина должен дать другому за смертельное оскорбление. Если же вы не примете моего вызова, то в следующий раз я убью вас там, где только встречу!

— Мне ровным счётом наплевать на вашу болтовню, но в ответ на воображаемые обвинения могу сказать, что я сделал для вашего освобождения всё, что мог. Тюремный смотритель дал мне обещание помочь вам бежать. Но вслед за этим было обнаружено какое-то адресованное вам письмо, которое смотритель отправил прямо в руки короля. Ознакомившись с содержанием этого письма, король приказал усилить тюремный надзор за вами. Даже Его Величество не станет этого отрицать.

Брендон встал в тупик, совершенно не понимая, о каком письме могла идти речь. Но когда герцог собрался уходить, он удержал его, сказав: