Последний костер

Сезон налаживался хороший, «хлебный». Зверька прилично в таёжках лазило. Правда в капканы шел неохотно, – сытый был, – орехи уродились и ягода всякая. Особенно лимонника дивно наплодило. Куда ни глянь, везде можно остановить глаз на гроздьях алого, и особенно яркого на фоне снега, лимонника. А в пойме было полно черемухи. Женя сам не мог оторваться от такого таежного угощения, – лакомства. На диво вкусна ягода по предзимью, а тут уже середина ноября.

Так вот, соболек был сыт и по этой причине ленив и беспечен. Напорется на дурнинушку ягоды и, далеко не уходя, спит в ближайших колодах да дуплянках. Собачки и поналадились выискивать таких лежебок. Ловко у них это получалось, весело.

Сучка, правда, не больно помогала, – стара, так, за компанию по кустам лазит, не усердствует. А кобель в силу вошел, азартен до неприличия, аж трясется, как след учует. Считай, за полмесяца наковырял он больше трех десятков. Это не шутка, не каждый охотник и за сезон столько берет.

Хозяин боялся сглазить кобеля и посему сильно не хвалил, а когда подачку давал, ну пряник там, или кусочек сахару, то обязательно сам сперва откусит, или хотя бы замуслит для виду. Шутя хлопал по носу рукавицей, а кобель радовался, начинал высоко прыгать, старался лизнуть в лицо. Понимал, стервец, что его любят.

И в тот день все так же было, все как всегда, как в последние дни.

Пораньше, далеко потемну еще, поднялся, собрался, позавтракал наспех, все в окошко выглядывал, – не светает. Опять в пойму скатились, и почти сразу собака залаяла. А еще утро только занялось, зорька еще горела. Женя пробрался к кобелю, – плохо в пойме ходить, – заломно, кустарнику много, да еще лианами переплетен, не продерешься. Но от удачи уходить не хотелось, не шел охотник в хребты, понял что зверек в пойме жирует. Даже путики дальние бросил, уже недели две не ходил туда, не проверял.

Кобель лаял на темную, пикой взлетевшую в поднебесье, ель. Что-либо рассмотреть там было невозможно. Охотник решил ждать рассвета, – устроился недалеко на валёжине. Ичигом смахнул снег, подстелил суконные рукавицы и сел, закурил. Сучка свернулась клубочком возле ног. Кобель успокоился и уже не бегал кругами, а сидел чуть в стороне и размеренно взлаивал, не сводя глаз с дерева.

Прошло минут тридцать, в тайге посветлело, но зверька не было видно. Женя встал, хотел двинуться вокруг дерева, высматривать. В этот момент как будто молния блеснула, – с противоположной стороны к кобелю летел тигр.

Собака тоже заметила движение и невольно кинулась в сторону охотника. Тот машинально выстрелил вверх.

Все замерли. Тигр замер в неестественной позе, почти в прыжке, собака остановилась вполоборота к нападающему, в полном замешательстве: – ясно, что надо убегать, но рядом хозяин, он стреляет. А хозяин тоже замер в ожидании: что же будет дальше, стоит ли переламывать ружье, чтобы заменить пустой патрон, или пока потерпеть с одним зарядом в стволе.

Замешательство длилось какое-то мгновение, но Жене показалось, что даже ноги затекли в такой позе, струйка пота образовалась где-то на шее и как будто пересекла всю спину, скатилась куда-то в штаны. Даже успел подумать: что же солнышко так долго не поднимается?

Но все это только показалось. Тигр плавно изменил позу, встал почти боком к охотнику и приподнял верхнюю губу, – показал клыки.

– Ну, наглец, завалить тебя, что ли? – пронеслось в голове охотника. Но мысль была расплывчатая, не сформированная. Так глубоко сидело в голове вбитое туда годами: тигр под охраной закона!

В следующее мгновение "хозяин тайги" исчез.

Исчез так же быстро, как и возник, – не стало его просто и все, ни ветка не хрустнула, ни кусты не зашевелились. Кобель подошел к охотнику и виновато повиливал хвостом, заглядывал в глаза. Соболя больше не лаял. У Жени вдруг появился какой-то мандраж, – затряслись руки, да и ноги тоже. Он беспрестанно оглядывался по сторонам, пнул собаку, хотя раньше никогда не позволял себе этого.

Зарядил ружье, торопливо обошел вокруг елки, на которой где-то притаился соболек. Заглядывал вверх и тут же опускал глаза, обшаривал ближние кусты. Понимал умом, что тигр ушел, а вот заторопился что-то, занервничал. Соболя не было видно, где-то хорошо спрятался, а может просто, впопыхах не заметил его охотник, – повезло зверьку.