Последний костер

Вертолет прилетал раз в три-четыре дня: привозил хлеб, кое-какие продукты, курево, забирал мясо. Но как-то случилась плохая погода, и вертолета не было больше недели, потом прошло ещё несколько дней. Бригада подъела не только хлеб и макароны, но и выкурила последние папиросы. Начали нервничать. Кушать приходилось одно мясо, – уже не лезло в рот. Хотелось курить. И вообще, устали уже.

Как-то сидели в палатке, жевали мясо, когда услышали выписывающий круги вертолет. Хотели кинуться встречать, но проявили сдержанность – мы его дольше ждали, – подождет. Но вертолет нас ждать не стал. Показалось, что он не садился вовсе, может снизился только. Когда все высыпали из палатки, он уже далеко над тундрой махал своим огромным винтом и наверняка не слышал, какими словами его называли.

– Что за шутки, знают же, что у нас кончились все продукты, даже чай, – возмущался бригадир, прохаживаясь между нахохлившимися парнями.

Особенно страдали курильщики. Прошло ещё три дня.

Стороной летел пограничный вертолет. Решили его тормознуть. Была такая договоренность, что если какое-то ЧП, – три красных ракеты и погранцы сядут. Точно, только ракеты взмыли, вертолет резко изменил курс и без захода стал снижаться на площадку. Всей толпой кинулись к нему. Когда выбежали на площадку, увидели мешки:

– Черт возьми, это же наш вертолет снизился, выбросил наши продукты и умотал, – торопился видимо. А мы, долбаки, даже не сходили на площадку, не посмотрели.

Пограничники плюхнулись рядом с мешками, выпрыгнувший майор озабочено спросил:

– Что случилось?

Петя ничего лучшего не придумал и брякнул:

– У вас закурить не найдется, у нас кончилось.

Майор смерил его взглядом с ног до головы, весь побагровел, слов ему явно не хватало:

– Да вы что, одурели совсем?!

Он запрыгнул обратно, обороты двигателя увеличились, колеса стали отрываться от земли. В этот момент открылась форточка и из нее вылетела пачка «Беломора». Она была не полная, даже меньше половины. Но ценная.

Часть V

Работа подходила к концу. Лишь редкие табунки оленей проскакивали теперь. За весь день можно было увидеть пять-семь штук. Да и лицензии уже закончились. На вешалах болтались более восьми сотен тушек оленей. Вертолет прилетал за мясом почти каждый день. Познакомились с соседней бригадой. Они тоже сворачивали все работы, ожидали скорого свидания с городом и, главное, с Бахусом.

Дело в том, что ребята были бичами. Нутро у них горело по спиртному так, что было слышно, как потрескивает в ушах, а из носу дым выскакивал. Правда, и среди них попадались бичи культурные. Один там был такой, – Борис. Разговаривает чинно так, без матюгов, уверяет, что имеет образование. Может и врет, конечно, но как начнет рассказывать, – хочется верить.

– Получу расчет за работу, первое дело приоденусь. Надоело в рванье, – людей стыдно, да и зима впереди, в сапогах-то не больно побегаешь. Может быть, к жене слетаю, – если простит, примет, – всё, завязываю крепко-накрепко! Дети же растут. Им отец нужен.

Правильно рассуждает, трезво. Может и правда одумается.

Вывозили нас огромным вертолетом МИ-6, это тот, что с крылышками. Загрузили в него оставшиеся двести голов оленей, закатали бочки с внутренностями, загрузили три лодки с моторами, свои шмотки с палатками и спальниками, да и сами уместились. Думали, не поднимет, нет, поднапрягся, засвистел турбинами, раскрутил свои мотовила так, что тундра не то что задрожала, а как-то прогнулась даже, – и покатил. Удивительная техника.

Когда ходили по тундре, – встречали огромные рваные овраги, удивительно прямые. Не могли понять, что это такое. Вот и с вертолета особенно хорошо видны эти следы, – уходят к горизонту, не видно, откуда берут свое начало. Только непонятно, чьи это следы. Как будто внеземные цивилизации привозили сюда свою технику невиданных размеров и рвали и резали нашу бедную тундру. Что же за техника могла оставить эти следы – шириной несколько десятков метров?

Оказалось все проще и прозаичнее. Это геологи много лет назад ездили на тяжёлых вездеходах. Гусеницами нарушился верхний слой, – мох не мог удерживать летнее тепло, и солнышко растапливало вечную мерзлоту. Растаявшая водичка образовала ручеёк. Тот промывал себе русло, по которому весной неслись всё более бурные потоки. Так и образовывались огромные овраги, да и продолжают образовываться до сих пор.

И вот, когда нас привезли в Валёк, мы увидели плоды своего труда. Огромные штабеля мяса лежали со всех сторон вертолетной площадки. Трудно сказать, сколько там было оленей, но конечно, не пять и не десять тысяч, а гораздо больше. Ведь на промысле было задействовано около двадцати бригад.

Мы слышали, что промхоз не смог заключить договор с материком, и поэтому мясо оказалось невостребованным. А наоборот, ещё с материка в Норильск везли свинину и говядину. В столовой можно было взять свиную котлету за восемьдесят копеек, или олений шницель, превосходящий эту котлетку размерами в три раза, за пять копеек.