Последний костер

Но размориться под лучами заполярного солнышка не успели. Появился пухлый, грузинской наружности, человек. Он предложил, а вернее попросил, помочь разгрузить самолет с яблоками. Расчёт натурой. Мы с удовольствием согласились. Самолёт был большой, настоящий. Под окнами кабины пилотов большими буквами и цифрами было выведено: ИЛ-18. Но студенты работать умели. Не прошло и часа, как все вернулись к своим рюкзакам, каждый принес коробку яблок, – натура.

Яблоки были огромные, удивительно красивые и до одури ароматные. Коробки быстро опустошались под натиском тренированных зубов и желудков. Яблоки были прохладными, и их было приятно даже держать в руках. Уже стали наедаться, когда снова появился дядя в кепке.

– Ето ви самолеты разгружаете?

Все молча перевели взгляд на бригадира. Тот ответил вопросом:

– А что там у вас?

– Пэрсики, дарагой, пэрсики.

И снова ИЛ-18 забитый коробками под самый потолок, и снова каждому по коробке удивительно сочных и мохнатых персиков. О, это было объедение. Когда издалека донесся голос: «Гдэ здэсь грузчики?», – все только охнули. Уже не то, что работать, уже шевелиться не хотелось, все валялись, объевшись персиками. Но бугор нашёл в себе силы, поднялся и пошёл навстречу разыскивающему грузчиков человеку. Они о чем-то поговорили, и Петя с улыбкой вернулся к бригаде:

– Будем кушать виноград.

В электричку, которая состояла из двух вагонов, охотоведы сгрузили около тридцати коробок с фруктами, закинули рюкзаки и ввалились сами. Все выглядели изрядно уставшими, помалкивали. По вагону резко запахло яблоками и виноградом. Петя ещё нашёл в себе силы, чтобы вытащить из коробки янтарную, как будто налитую солнцем, гроздь винограда и, отрывая по одной ягоде, начал есть.

– Смешно получается, – самых южных фруктов мы досыта наелись на самом крайнем севере.

Кто-то из ребят угощал виноградом детей, кто-то вообще предложил раздать всё пассажирам электрички, – куда нам эти коробки. Так и сделали, себе оставили совсем немного. Позднее встречали в Норильске те самые яблоки, персики, виноград, – поражались высокими ценами севера.

На электричке доехали до города, дотащились по пустым улицам до автовокзала и стали тарабанить в закрытую дверь. Вышел человек и заспанным голосом спросил:

– Что надо? Ночь на дворе, что ломитесь?

– Какая ночь, дядя, солнышко во всю светит.

– Здесь летом солнышко всегда светит, что теперь совсем не спать, значит?

Только тут все поняли, что сейчас действительно ночь. Поэтому и улица пустынна, поэтому мы еле тащимся. Скинули рюкзаки к стене вокзала и развалились на прогретый солнцем асфальт, все быстро уснули.

Часть II

Начали просыпаться и будить друг друга, когда вокруг было уже много народа и шныряли туда-сюда машины и автобусы. Солнышко светило также тепло и радостно, только было чуть выше и гораздо правее. Начался новый день.

Поселок Валёк, где находился госпромхоз, встретил нас унылой пустынностью. Это даже не посёлок вовсе был, а лишь большая контора, какие-то складские помещения и, чуть в стороне – «Яранга». «Яранга» – это ресторан. Кому он здесь нужен и почему именно здесь, за восемнадцать километров от города?

Но вскоре мы поняли, почему и кому. Ближе к вечеру здесь собиралось довольно много респектабельной публики. Многие приезжали на своих машинах, а многие со своими водителями. Ресторан грохотал музыкой, песнями и плясками. Днем же все было прилично и тихо. Даже можно было зайти и не очень дорого покушать.

Бригаду охотоведов приняли в госпромхозе радостно. Даже как-то неестественно радостно. Все, начиная от сторожа и до директора, пожимали нам руки и смотрели в глаза проникновенно, как на спасителей, или как на спасателей.

И это действительно было так, но поняли это мы чуть позже. А пока мы лишь улыбались всем в ответ и ждали, когда бригадир подпишет договор, в котором должно быть четко оговорено наше участие, всей бригадой, непосредственно на промысле дикого северного оленя. И договор такой действительно был подписан, и всё в нем было понятно и просто, и мы радовались, что всё так хорошо складывается.

Согласно договора, бригада студентов-охотоведов из шестнадцати человек временно зачислялась в штат госпромхоза, и с открытием сезона охоты будет завезена на северный участок реки Пясина, где будет заниматься отстрелом и разделывать оленей, согласно выданным лицензиям. Госпромхоз брал на себя все заботы и затраты по заброске охотников и вывозке продукции, а также обеспечивал бригаду лодками, моторами, продуктами и т.д. А до начала охотничьего сезона, – это около двух недель, бригада обязуется выполнять разные работы по хозяйству по указанию директора.

Вот тут то мы и вляпались.