Последний крик моды. Гиляровский и Ламанова

– Да нет, – пожал плечами Захар Борисович. – Просто по мелочам местные в полицию не обращаются – разбираются сами. Так что три дела за двадцать лет – это нормально. Два дела – сущая ерунда – поджог и побои. Все по пьяному делу. А вот одно – убийство. Пятнадцать лет назад обнаружено тело местной крестьянки Пелагеи Смирновой, шестнадцати лет, со следами издевательств. Девушка была изнасилована и задушена.

– А Ренард в то время еще был в деревне? Архипов кивнул.

– Так-так. Убийцу не нашли?

– Почему? Нашли. Осудили и сослали на каторгу. Это – родной брат-близнец Ренарда, Лисицын Антон Игнатьевич.

– Брат-близнец? – спросил я задумчиво. Архипов погрозил мне пальцем.

– Э-э-э, Владимир Алексеевич! Ну-ка перестаньте! – Что?

– Вы уже пытаетесь встроить брата-близнеца в ваши теории?

– Как вы догадались? Вернее, я только начал думать в этом направлении.

– Не стоит, – покачал головой Архипов. – Хотя они и братья-близнецы, но при этом совершенно не схожи друг с другом.

– Как это? – удивился я.

– Они действительно родились одновременно, однако Антон, в отличие от Павла, появился на свет с деформированной головой. Он слабоумный.

– Змеюка! – воскликнул я. – Змеюка – брат Ренарда?

– Похоже на то, – согласился Захар Борисович. – Но это не все. Я поехал в сами Дубки и встретился с отцом Ренарда. К сожалению, безрезультатно. Он не захотел со мной говорить. – Так.

– Зато мне удалось поговорить с соседями. И похоже, что в этом деле все не так просто. Они намекают, что полиция схватила не того брата. – Не того?

– Не того. Соседи указали мне дом матери погибшей пятнадцать лет назад девушки. Она уверена, что ее убил сам Ренард. Но чтобы оставить его на свободе, полиции отдали второго брата – слабоумного.

– Что же, логично, – сказал я. – Их понять можно. Хотя… родного сына, пусть и слабоумного – в Сибирь невинным послать… Что за люди!

– Впрочем, – продолжил Архипов. – Сам Павел Игнатьевич, то есть наш Ренард, после этого долго в деревне не задержался. Сначала отец прятал его дома, сказав, что сын болеет. А потом, вероятно, отправил в Москву – с глаз подальше. Он вообще суровый старик – даже сейчас, пятнадцать лет спустя. – А мать Ренарда?

– Нет. Ее не существует. Говорят, умерла от оспы через три года после родов.

– Понятно, – сказал я, задумчиво вертя в руках свою табакерку. – Но может ли это как-то помочь нам? Возможно ли провести теперь еще одно расследование и доказать причастность Ренарда к тогдашнему убийству? Можно ли доказать подмену обвиняемого?

– Нет, – спокойно сказал Архипов. – Я же говорил вам, Владимир Алексеевич, я еще не понимаю, как распорядиться этими знаниями. Что нам с того, что Змеюка – родной брат Ренарда? Зато теперь понятно, что их связывает… Ну, ладно, я с вами поделился своими новостями. Теперь расскажите и вы мне, что случилось за то время, пока я уезжал?

– Ха! – сказал я. – У меня новостей больше. Да что новостей – кажется, мы нашли способ прищучить этого мерзавца.

Я прикрыл дверь на кухню, чтобы Маша не услышала, потом подробно рассказал Архипову о произошедших событиях и изложил свой план. Когда я закончил, Захар Борисович смотрел на меня, прямо скажем, оторопело.

– Вы представляете себе всю степень риска, Владимир Алексеевич? – Да… – промямлил я.

– А как вы собираетесь приманить Ренарда в Марьину Рощу?

– Один из людей Арцакова переоделся в одежду захваченного в бане бандита и поехал к Ренарду. Он должен представиться членом шайки – подручным, который сторожил эту самую баню. Он передаст Ренарду или Змеюке послание от Болдохи. Описать место и назначить время. В полночь.

– Ага, – кивнул Архипов, – в полночь. Как же иначе. – Если все пройдет чисто, – продолжил я, – Петр Петрович пришлет мне своего человека, предупредить. Надеюсь, что Ренард клюнет. Уж слишком крупную рыбу мы ему предлагаем.

– Куда крупнее, – задумчиво сказал Архипов, – не какую-нибудь портниху из ателье, а самого Гиляровского!

– Да, – согласился я.

Действительно, план мой состоял в том, что «бандиты» дадут знать Ренарду, будто им попался я сам. Помня, с какой ненавистью Змеюка с братом изуродовали несчастного Митю Березкина, я не сомневался: Ренард непременно воспользуется случаем, чтобы «побеседовать» со мной лично, связанным и беспомощным. Правда, во что именно может вылиться эта беседа, я предпочитал не фантазировать, благо баня на тот момент будет окружена «ангелами», которые должны ворваться по моему сигналу.

– Это неправильно, – сказал вдруг Архипов. – Гораздо проще обратиться в полицию. Тем более что дело уже идет не о госпоже Ламановой, а о вас. Если Ренарда задержат в бане при вашем допросе, ему можно будет предъявить официальное обвинение в похищении человека. К тому же вы известный человек, журналист. Ренарда точно осудят.

– Не верю я полиции.

– Позвольте! – вскипел Архипов.