Последний лист

Уже во второй раз в этот день его деньгами пренебрегли простые души, для которых его доллары являлись словно костяными фишками. Пилкинс не поклонялся ни золоту, ни кредиткам, но он всегда верил в их почти неограниченную покупательную силу.

Пилкинс быстро удалился, затем вдруг повернул обратно и вернулся к скамейке, где сидела молодая пара. Он снял шляпу и начал говорить. Девушка смотрела на него с тем же живым, пламенным интересом, которым она удостаивала освещение, статуи и небоскрёбы – всё, что заставляло старинный сквер казаться таким далёким от Бедфордского графства.

– Мистер… э-э-э… Роанока… – сказал Пилкинс, – я так восхищаюсь вашей независим… вашим идиотизмом, что я решаюсь обратиться к вашим рыцарским чувствам. Я полагаю, что вы, южане, считаете рыцарством держать даму на скамейке, в саду, холодной ночью только для того, чтобы не уронить вашей отжившей гордости. Вот в чём дело: у меня есть приятельница – дама, которую я знал всю свою жизнь, – она живёт в нескольких кварталах отсюда, конечно с родителями, сёстрами и тётками и тому подобными гарантиями. Я уверен, что эта дама будет очень довольна и счастлива перенести, то есть я хочу сказать… если мисс… э-э-э… Бедфорд доставит ей удовольствие быть её гостьей на эту ночь. Вы не думаете, мистер Роанака из… э-э-э… Виргинии, что вы можете настолько поступиться вашими предубеждениями?

Клейтон из Роанока встал и протянул руку.

– Старина, – сказал он, – мисс Бедфорд с удовольствием воспользуется гостеприимством дамы, о которой вы говорите.

Он официально представил мистера Пилкинса мисс Бедфорд. Девушка ласково и благодушно взглянула на него.

– Прелестный вечер, мистер Пилкинс, вы не находите? – медленно сказала она.

Пилкинс привёл их в крошившийся красный кирпичный дом фон дер Рюислингов. Его визитная карточка вызвала удивлённую Алису вниз. Беглецов отправили в гостиную, пока Пилкинс в холле рассказывал Алисе, в чём дело.

– Конечно, я приму её, – сказала Алиса. – Не правда ли, у этих южанок чрезвычайно благовоспитанный вид?.. Конечно, пусть остаётся здесь. Вы, понятно, позаботитесь о мистере Клейтоне?

– Ещё бы! – сказал Пилкинс с восторгом. – О, да! Я о нём позабочусь! Как гражданин Нью-Йорка и вследствие этого пайщик его общественных садов, я предложу ему на эту ночь гостеприимство Мэдисон-сквер. Он собирается просидеть там на скамейке до утра. Его не переспоришь. Разве он не чудесный? Я рад, что вы позаботитесь о маленькой барышне, Алиса. Уверяю вас, благодаря этим младенцам в лесу Биржа и Английский банк показались мне игрушечными домиками.

Мисс фон дер Рюислинг повела мисс Бедфорд из Бедфордского графства в верхние покои. Спустившись вниз, она сунула Пилкинсу в руку маленькую овальную картонную коробочку.

– Ваш подарок, – сказала она. – Я возвращаю его вам.

– О да, помню! – сказал Пилкинс со вздохом. – Плюшевый котёнок.

Он покинул Клейтона на скамейке парка и обменялся с ним сердечным рукопожатием.

– Когда я достану работу, – сказал юноша, – я зайду к вам. Ваш адрес на вашей визитной карточке, не так ли? Благодарю вас. Итак, спокойной ночи. Я ужасно благодарен вам за вашу любезность. Нет, благодарю вас, я не курю. Доброй ночи.

Пилкинс в своей комнате открыл коробку и вынул удивлённого смешного котёнка, давно уже лишённого своих леденцов и потерявшего один глаз-пуговку. Пилкинс грустно взглянул на него.

– В конце концов, – сказал он, – я не верю, что только одни деньги…

Но тут у него вырвалось радостное восклицание, и он вытащил со дна коробки нечто, служившее подушкой котёнку, – смятую, но алую, алую, благоухающую, великолепную многообещающую розу жакемино.

Хранитель рыцарской чести

Дядя Бешрод был не последней спицей в банке «Веймутс». Дядя Бешрод шестьдесят лет верно служил дому Веймутс в качестве предмета обихода, слуги и друга. Цветом он походил на краснодеревную мебель банка, так чёрен был он лицом; но душа его была как не тронутые чернилами страницы банковских книг. Это сравнение чрезвычайно понравилось бы дяде Бешроду, так как он считал, что единственное учреждение в мире, достойное внимания, – это банк «Веймутс», где он занимал среднее положение между швейцаром и генерал-фельдмаршалом.

Местечко Веймутс, сонное и тенистое, расположилось среди холмов на склоне южной долины. В Веймутсвилле было три банка. Два из них представляли собой безнадёжные, неправильно управляемые предприятия, которым недоставало участия и престижа «Веймутса», чтобы придать им блеска. Третьим был банк, управляемый Веймутсами и дядей Бешродом.

В старом жилище Веймутсов – здании из красного кирпича с белым портиком, первое направо, когда вы пересекаете Эдлер, входя в город, – проживал мистер Роберт Веймутс (председатель банка), его дочь, вдова миссис Визей, которую все называли «мисс Летти», и её двое детей: Нэн и Гью. Здесь же, в коттедже, в саду жил дядя Бешрод с тёткой Мелинди, своей женой. Мистер Вильям Веймутс (казначей банка) жил в новомодном красивом доме на главной авеню.