Последний лист

Когда она вошла в переднюю, мистер Хувер встретил её и ухватился за этот случай. Он просил её выйти за него замуж, но тучность его при этом нависла над ней точно лавина. Она сделала шаг в сторону и удержалась за перила лестницы. Он схватил её за руку, но она замахнулась ею и слабо ударила его по лицу. Ступенька за ступенькой поднималась она, хватаясь за перила. Она прошла мимо двери мистера Скиддера в тот момент, когда он красными чернилами писал ремарку о том, что Мериль Делорм (мисс Лисон), героиня его отвергнутой комедии, должна «протанцевать по всей сцене, от левой стороны до места, где стоит граф». Наконец она взобралась на вершину покрытой коврами горы и открыла дверь комнаты под крышей. У неё не хватило сил зажечь лампу и раздеться. Она упала на железную кровать, и хрупкое тельце её почти не придавило изношенных пружин. И тут, лёжа в этой тёмной, как шахта, комнате, она медленно подняла отяжелевшие веки и улыбнулась.

Ибо ей светил сквозь люк «Билли Джексон», безмятежный, яркий и верный ей. Окружающий её мир куда-то исчез. Она утопала в какой-то мрачной пропасти, но у неё остался этот бледно светившийся, маленький квадратик, служивший рамкой для звезды, которую она в минуту каприза окрестила – и так неверно. Да, мисс Лонгнекер, без сомнения, права: это гамма из созвездия Кассиопея, а вовсе не «Билли Джексон». И всё же она не могла согласиться с тем, что это гамма.

Лёжа на спине, она два раза пыталась поднять руку. В третий раз ей удалось поднести к губам два исхудалых пальца и послать воздушный поцелуй «Билли Джексону» из глубины чёрной пропасти. Затем её рука безжизненно упала обратно.

– Прощай, «Билли», – еле слышно проговорила она. – Ты отстоишь от меня на миллионы миль, и ты даже не мерцаешь мне. Но ты оставался там, где я могла тебя видеть, почти всё время, когда вокруг меня не было ничего, кроме тьмы, не правда ли? Миллионы миль… Прощай, «Билли Джексон».

Утром Клара, темнокожая служанка, нашла дверь запертой; её взломали. Уксус, жжёные перья и хлопанье по ладоням не произвели никакого действия, и кто-то побежал вызвать по телефону карету «Скорой помощи».

Вскоре она со звоном подкатила к крыльцу, и толковый молодой врач в белом полотняном халате, находчивый, энергичный, уверенный в себе, с гладко выбритым лицом, носившим полудобродушное, полумрачное выражение, вбежал по лестнице.

– Вызов «Скорой помощи» в номер сорок девять, – коротко сказал он. – С кем несчастье?

– Ах да, доктор, – фыркнула миссис Паркер, точно самое большое несчастье состояло в том, что несчастье произошло у неё в доме. – Не могу себе представить, что это такое с ней. Как мы ни старались, нам не удалось привести её в себя. Это молодая барышня, мисс Эльзи… да, мисс Эльзи Лисон. Ещё ни разу в моём доме…

– В какой комнате? – ужасным, непривычным для миссис Паркер голосом крикнул доктор.

– Комната под крышей… Она…

Очевидно, врачу «Скорой помощи» было хорошо известно, где находятся подобные комнаты. Он летел по лестнице через четыре ступеньки. Миссис Паркер последовала за ним медленным шагом, как того требовало её достоинство.

На первой площадке она встретилась с ним. Он возвращался, неся на руках «астронома». Тут он остановился и дал волю своему острому, как скальпель, языку. Миссис Паркер начала постепенно съёживаться, как платье из твёрдой материи, соскользнувшее с гвоздика. Так она и осталась на всю жизнь съёжившаяся и душой и телом. Иногда любопытные жильцы спрашивали, что ей сказал доктор.

– Не будем об этом говорить, – отвечала она. – Если мне простится то, что я всё это выслушала, я буду удовлетворена.

Врач со своей ношей прошёл сквозь свору любопытных, собирающихся на месте несчастья, как собаки вокруг затравленного зверя; но даже они, смутившись, отступили на тротуар, ибо у него было лицо человека, держащего в объятиях труп любимого существа.

Они заметили, что он не положил безжизненное тело, которое он нёс, на койку, приготовленную внутри кареты, а только сказал кучеру:

– Валяйте как чёрт, Вильсон.

Вот и всё. Ну какой же это рассказ? В газетах, вышедших на следующий день, я нашёл несколько строк в отделе происшествий, и последние слова, быть может, помогут вам (как они помогли мне) связать все факты вместе.

В газете говорилось о том, что в больницу Бельвю была принята молодая девушка, проживающая в доме номер сорок девять по Восточной улице и страдавшая от общего истощения вследствие недостатка питания. Заметка кончалась словами:

«Доктор Вильям Джексон, подавший больной первую помощь, утверждает, что она поправится».

Плюшевый котёнок

Зрелище современных финансовых калифов, разгуливающих по Багдаду над Подземкой и старающихся облегчить нужду населения, способно заставить великого аль-Рашида перевернуться Гаруном в гробу. Если же нет, то его заставит произвести эту кувырколлегию наша острота, ибо настоящий калиф был остроумным человеком и учёным и, следовательно, ненавидел каламбуры.