Последний лист

Форстер взял из рук мальчика в гардеробной свою соломенную шляпу и вышел на воздух. Биллингер привык к пренебрежительному отношению к своим анекдотам и не обидится. Форстер находился в своём излюбленном настроении, и ему хотелось уйти отовсюду. Чтобы быть довольным собой, человеку необходимо услышать подтверждение своих мнений и видеть подходящее настроение у кого-нибудь другого.

Излюбленное настроение Форстера состояло в том, что на него находило страстное желание стать в ряды охотников за Случаем.

Он был по природе искателем приключений, но приличия, происхождение, традиции и суживающее горизонт влияние манхэттенского племени лишали его возможности развернуться вовсю. Он исследовал все избитые тропы и даже большинство боковых тропинок, которые, по всеобщему убеждению, скрашивают скуку жизни. Но ему всё было мало. Причина этого крылась в том, что он знал, что он найдёт в конце каждой улицы. Опыт и логика предсказывали ему с почти абсолютной точностью, чем должно окончиться всякое отступление от рутины. Он находил удручающую монотонность во всех вариациях, которые музыка сфер разыгрывала на мелодию жизни. Он ещё не знал той истины, что хотя наш мир и круглый, однако произведена квадратура этого круга, и настоящий интерес кроется в том, «что находится за ближайшим углом».

Форстер вышел из «Похатана» и пошёл бесцельно вперёд, стараясь не утруждать свой ум или желания мыслью о тех улицах, по которым он шёл. Он был бы рад заблудиться, будь это возможно; но на это не было никакой надежды. В великой столице приключения и счастье готовы спуститься вам на ладонь, если вы только поманите их пальцем. Случай – восточная женщина. Это закутанная в чадру особа, разъезжающая в паланкине и охраняемая эскадроном драгоманов. Мы можем пересечь весь город, отправиться в центр, бродить по окраинам и всё-таки не встретиться с ней.

Побродив около часу, Форстер очутился на углу широкого, гладко вымощенного проспекта и начал с сокрушением глядеть на живописную старинную гостиницу, всю залитую каким-то мягким светом. Он глядел с сокрушением, ибо знал, что ему нужно пообедать, а обед в этой гостинице не был приключением. Это был один из его любимых караван-сараев; блюда подавались там так быстро и бесшумно, еда была так изысканна и хорошо приготовлена, что он жалел о своём голоде, который ему предстояло утолить «абсолютно совершенной» кухней этого ресторана. Даже музыка, казалось, всегда играла там da capo[29].

Ему пришла фантазия пообедать в каком-нибудь дешёвом, даже подозрительном ресторане подальше от центра, где заезжие из всех стран мира повара предлагают свои национальные блюда всеядному американцу. Быть может, там произойдёт что-нибудь выходящее из ряда повседневной рутины: он найдёт подлежащее без сказуемого, дорогу без конца, вопрос без ответа, причину без следствия, какой-нибудь Гольфстрим в горько-солёном море жизни. Он не успел переодеться во фрак; на нём был тёмный утренний костюм, который не вызовет удивления даже там, где лакеи подают макароны в одних рубашках и жилетах.

И Джон Реджинальд Форстер начал искать у себя в кармане деньги: известно, что чем дешевле обед, тем необходимее за него заплатить. Он тщательно обыскал все тринадцать – больших и малых – карманов своего костюма и не нашёл ни гроша. Книжка его текущего счёта указывала, что в его распоряжении имеется сумма в пять цифр, но…

Форстер заметил вдруг какого-то человека, который стоял слева от него и, несомненно, смотрел на него с весёлым интересом. У него была наружность обыкновенного делового человека; он был аккуратно одет и стоял точно в ожидании трамвая. Но по этому проспекту трамваи не ходили и потому его близость и явное любопытство показались Форстеру несколько нескромными. Но так как он упорно искал того, «что находится за углом», он не выказал раздражения, а только ответил на весёлую усмешку незнакомца полусконфуженной улыбкой.

– Ни черта? – спросил нескромный господин, подходя ближе.

– Похоже на то, – сказал Форстер. – А ведь мне казалось, что у меня был доллар в…

– Знаю, знаю, – смеясь, ответил тот. – Но его не было. Я сам только что проделал эту же самую процедуру, когда заворачивал за угол. Я нашёл в боковом кармане пиджака – не знаю, как они туда попали, – ровно два медяка. Вы не знаете, какого сорта обед можно получить ровно за два медяка?

– Так вы не обедали? – спросил Форстер.