Последний медведь

Несколько припозднившихся покупателей бросали на меня косые взгляды, когда я шла по Мейн-стрит. Люди здесь, в Уайлд-Ридж, были дружелюбны, хотя в основном держались особняком. Это меня вполне устраивало. С каждым шагом, который я делала по направлению к дикой местности, с моей спины, казалось, снималась тяжесть. Я не хотела сегодня спать под крышей. Мне хотелось смотреть, как мерцают звезды, и вдыхать чистый озерный воздух.

Я становилась смелее, спокойнее по мере того, как оставляла цивилизацию позади. Снова, игнорируя знаки «Посторонним вход воспрещен», я свернула с пешеходных дорожек. Закрыв глаза, позволила воздуху наполнить мои легкие. Здесь все было по-другому. Я и раньше разбивала лагерь, но обычно только в специально отведенных местах, когда вокруг были другие люди. Теперь мне казалось, что самой земле есть что сказать мне. Это знакомое покалывание пробежало по моему позвоночнику, и мои пальцы задрожали. Я сжала их в кулаки, боясь увидеть почернение своих ногтей, которое обычно предшествовало одному из моих приступов. «Здесь мне лучше», — сказала я себе.

Мой нос дернулся, когда я уловила новый, свежий аромат. Неподалеку протекал ручей. Тот самый, где я столкнулась с Тревором Скоттом и Бо Кельвином. Мое краткое исследование в «У Малвани» показало мне, что это собственность Кельвина. Я осторожно ступала, высматривая какие-либо ловушки или ограждения, которые могли бы попытаться удержать меня, кроме просто знаков.

Я нашла ручей. Чистая вода пузырилась и булькала. Вдалеке запела лягушка-бык. Я выбила ее из колеи, когда поставила свой рюкзак у берега и опустила руки чашечкой в ручей. Земля, казалось, сотрясалась подо мной, когда я пропускала воду между кончиками пальцев, забрызгивая лицо и заднюю часть шеи.

Погрузив пальцы во влажную землю, мое тело замерло и напряглось. Я была не одна. Закрыв глаза, я попыталась прислушаться к характерному звуку шагов. Был ли это олень? «Нет». Нечто гораздо большее. Волосы на моих руках встали дыбом, а дыхание стало прерывистее.

Мне не следовало приходить сюда.

Пот струился у меня по спине. Мой воротник, казалось, становился все туже вокруг моей шеи, душа меня. Я вцепилась в него, возясь с пуговицами. Я стянула кофту через голову. Прохладный воздух коснулся обнаженной кожи там, где моя майка не прикрывала ее. Мне следовало сегодня надеть шорты.

Низкое, рокочущее рычание достигло моих ушей. Мое зрение расширилось и потемнело. Боже. Я стала слишком самоуверенной и вызвала это наружу. Я попыталась воспроизвести события этого дня. Пропустила ли я прием лекарств этим утром? Я чувствовала себя сбитой с толку. Беспокойной. Но я не могла забыть этот звук.

Пригибаясь, я продралась сквозь кустарник, держась у края ручья. Поток воды увеличивался. Вдалеке она расширялась там, где образовался естественный пруд. Именно там я его и увидела. «Медведь гризли».

Мое сердце подпрыгнуло к горлу, а кожа начала подергиваться. «Боже. Нет. Не здесь. Не сейчас!» Я попыталась вспомнить техники медитации, которые доктор Нили пыталась использовать со мной. Сосчитать до десяти. Дышать. Ничего из этого не сработало. Я должна бежать. Должна спрятаться. Я ничего из этого не могла сделать.

Гризли поднялся на задние лапы. Он покачал головой, разбрызгивая во все стороны крупные капли воды. Одна из них попала мне на нос, и его запах, казалось, проник в каждую пору. Я вздрогнула, почти упав на четвереньки. Это было уже слишком. Он фыркнул и понюхал воздух.

Медведь был огромен. Может быть, больше трех с половиной метров, когда он встал и задрал нос к небу. Он ковырял землю, вспарывая ее. Медведь издал пыхтение, которое, казалось, пронзило меня насквозь, как будто я могла слышать его не только своими ушами.

Он подошел к толстому дубу и потерся о него спиной, отрывая щепки коры. Затем он опустился на четвереньки. Дернув один раз головой, он вытянул передние лапы. Смертоносные черные когти длиной с кухонные ножи вонзились в землю.

Воздух вокруг меня, казалось, закружился, и я не могла отдышаться. Что-то происходило. «С ним. Со мной. О, боже. Я сходила с ума».

Я зажмурила глаза, чувствуя себя ребенком, пытающимся спрятаться. Как будто он не мог видеть меня, тогда и я не могла видеть его. Я услышала сильный рвущийся, трескучий звук, который эхом разнесся по деревьям. Мои кости начали болеть, а ногти впились в ладони так глубоко, что пошла кровь. Я хотела закричать, но проглотила крик. Когда я открыла глаза, мир перестал вращаться, и стало очень тихо.

Медведь исчез. Я завертела головой по сторонам, лихорадочно ища его. Плеск воды достиг моих ушей, и я прикусила язык, чтобы не закричать.

Голова Бо Кельвина вынырнула из середины пруда. Его руки описывали медленные, грациозные дуги, когда он двигался по воде к берегу. Затем он поднялся сам. Вода струилась по его обнаженному телу.