Последний оплот

–А почему госпиталя эвакуируют из Симферополя?

–Раненых просто везут в Севастополь. Вот и все. Так было и раньше.

–Пусть так, но почему вывозят бумаги? Почему эвакуируют архивы?

***

Артифексов присутствовал на совещании штаба генерала Кутепова.

Кутепов начал совещание:

–Господа, офицеры, я прошу вас обратить внимание на карту. Перед вами участок Турецкого вала общей протяженностью 11 километров. Это старый Татарский ров глубиной и шириной 10 метров. Проволочные заграждения и три линии окопов. Вот здесь и здесь. Основные наши силы, как все вы знаете, обороняют перекопские и юшуньские позиции. 8-го ноября, не смотря на сильный западный ветер и 12-ти градусный мороз, ударная группа красных форсировала Сиваш. В группу выходят 15-я, 51-я и 52-я дивизии 6-й армии красных. Оборона кубанской бригады генерала Фостигова была прорвана. В итоге противник захватил Литовский полуостров, в движется в тыл наших перекопских позиций.

Но фронтальная атака на турецкий вал у красных не удалась. Два Корниловских ударных полка отбросили красных с громадными потерями. Полки 51-дивизии потеряли до половины своего состава! Это наш успех, господа.

Дальше говорили другие офицеры.

–Красные ведут наступление с Чухонского полуострова, ваше превосходительство. Они идут в тыл Перекопских укреплений.

–Но там Дроздовская и Марковская дивизии, – сказал Кутепов. – В стойкости этих дивизий я уверен!

–Красные усилены ваше превосходительство. Их усилили – 7-й кавалерийской дивизией и махновским корпусом Каретника. Дроздовцы и Марковцы не смогли изолировать и разгромить красный десант.

–Нужно срочно отводить корниловцев на Юшунские позиции, ваше превосходительство. Нам нельзя допустить их окружения и уничтожения.

–Их поддержит конный корпус Барбовича – сказал Кутепов.

–Но против Барбовича идет Каретник с пулеметными тачанками.

–И что вы предлагаете?

–Нужно задаться вопросом, а что будет, если Барбович не выстоит?

–Барбович имеет почти пять тысяч отборных сабель! Он справиться с махновским отребьем. Это им не села грабить! Здесь воевать нужно!

Артифексов на совещании только слушал. Но он не был глупцом и понимал, что при таком соотношении сил турецкий вал не удержать. Конечно, это не было для него новостью, но он, как и другие, все же наделся на чудо.…

***

Генерал Артифексов прибыл из штаба мрачнее тучи. Он поздоровался с офицерами и сказал:

–Мы отбываем из Симферополя, господа. Прошу всем быть готовыми. Никому не отлучаться в город из моего поезда. Ваши вагоны и купе отныне ваше жилье, господа офицеры.

–А что случилось, господин генерал?

–Выполняем приказ главнокомандующего, господа. Вот и все. Поручик Лабунский!

–Здесь, господин генерал.

–Вы будете меня сопровождать. Вы уже привезли все ваши вещи?

–Я не имею вещей, господин генерал. Все что на мне – это все что имею. Даже чемодана нет.

–Вот и отлично. Идемте со мной в мой вагон!

***

Пётр увидел сидящего прямо на земле в группе раненых молодого офицера с погонами подпоручика, с плохо наложенной на руке повязкой. Он был в грязной шинели и в сапогах с почти оторванными подметками, которые были подвязаны веревками.

Лабунский узнал его сразу. Это был Слуцкий. Тот самый бывший юнкер-студент, встретившийся ему в Новочеркасске в 18-году. Затем он служил с ним и Штерном в Самурском полку и своим мужеством выслужил офицерские погоны.

Лабунский на ходу соскочил с подножки вагона.

–Вы куда, господин поручик? – спросил его один из адъютантов.

–Я скоро вернусь. Мы все равно долго будем стоять на стрелке. Быстро нас никто не пропустит.

–Да что случилось?

–Я увидел знакомого.

Лабунский набросил на плечи шинель, которую держал до этого в руках. Он подошёл в группе раненных.

–Господин подпоручик!

Слуцкий поднял голову.

–Вы мне?

–Вам, Слуцкий! Вы не узнали меня?

–Господин Лабунский?

–Я самый.

–Эким вы стали щеголем! И все еще в поручиках ходите?

–Не везет мне с чинами. Что с вами? Вы ранены?

–В боку дырка и рука вот.

–Где были ранены?

–Красные начали наступление с Чухонского полуострова на Армянск в тыл Турецкого вала. Там стояли наша Дроздовская и Марковская дивизии. Мы контратаковали, но наши атаки успеха не имели. Я пять раз поднимал своих в атаку.

–И вы выжили, подпоручик?

–В пятой атаке был ранен. Думал все! Достал револьвер и приставил к виску. Но мои солдаты вынесли меня с поля боя. Отнесли к нашей офицерской батарее и вернулись на позиции. Потом я узнал, что все они сдались красным. Меня спасли и сдались. Вот так, господин поручик.

–А почему вы здесь?

–Ждем. Нами как видите некогда заняться. Обещали скоро начать эвакуацию раненых в Севастополь. Но вот начнут ли?

Лабунский видел глаза молодых солдат, юнкеров и младших офицеров. Они смотрели на его наброшенную на плечи шинель, на видневшиеся адъютантские аксельбанты и хорошие сапоги. Вся эта масса кое-как перевязанных оборванных людей уже ни на что не надеялась.

–Я постараюсь узнать, подпоручик. Но скажите, вы сами ходить можете?

–Могу.

–Тогда прошу вас за мной.

–Куда, господин поручик?

–В вагон генерала Артифексова из штаба Русской армии.

Слуцкий отказался: