Последний падишах

Люди приходят и уходят. Навестили тебя президент Египта с супругой, побывали здесь и отстраненные, и находящиеся у власти, генералы без звезд и звезды без неба. Твои сестры и братья, шахиня и дети. Каждый на свой манер выражал тебе соболезнование; например, твоя любимая дочь Лейла ведет себя так, словно все происходящее ей снится, а на тебя смотрит, словно ты — воробушек с перебитым крылышком или засушенный сверчок. Вместе с тем — на том же уровне, на каком воспринимает этих существ, — она видит какое-то величие и в тебе: это ясно по детскому выражению ее глаз.

Днем одно, по ночам другое: полеты в мире фантазий. Ты подолгу находишься между сном и явью. Слушаешь таинственную ночную тишину и разнообразные шумы. Тебе внятно вращение Земли вокруг Солнца, трубный звук летящих планет и всасывающий — черных дыр.

Подобно ледяному космическому телу, ты несешься по собственной траектории, и с каждым днем, который кажется тебе годом, становишься меньше и меньше, оставляя за собой в этих ночных кружениях что-то наподобие следа космической пыли — шлейф из печали и гордости. По орбите воспоминаний ты возвращаешься порой далеко назад, и движение твое столь своенравно, что ты иногда и во все соскальзываешь с орбиты. Ты так вживаешься в собственное прошлое, что даже тело твое словно переселяется в те безвременные времена, и ты снова становишься молодым и полным сил. Ни болей, ни слабости. Жаль только, что такое состояние быстро кончается…

Одетый в черное, ты сидишь в зале Мраморного дворца. Ближайшие члены семьи, также в черном, с грустью смотрят на тебя. Твоя матушка Тадж ол-Молук, чья голова прикрыта черной сеткой, сидит молча. Дворецкий твоего венценосного отца прислал телеграмму из Южной Африки с известием о его смерти. Отец заснул и не проснулся. На своем обычном ложе погрузился в сон без пробуждения. Так просто все кончилось. Все, что от него осталось, это серебряный портсигар, трость и карманные часы, которые никто больше не заводит, и потому они тоже застыли…

Фаузия уже давно уехала в Египет повидаться с родными и все не возвращается. Время ты проводишь в основном с семьей и придворными. В холодном безмолвии дворца Саадабад вы играете в нарды, в карты, в шахматы — или ты на спортивной машине разъезжаешь по проспектам Тегерана. На вечерних приемах ты порой, чтобы развлечься, бросишь какой-нибудь даме в подол пластмассового паука или лягушку и наслаждаешься ее визгом.

«Ах, мой венценосный отец! Был бы ты здесь, разве поверил бы глазам своим? Твой сын и наследник так обеднел, что ему даже женщину нечем заинтересовать…»