Последний пассажир

Зажав ключ-карту в зубах и вгрызаясь в пластик, я начинаю спуск. Часть меня, та, что испытывает искушение спрыгнуть со скалы или разбиться на машине, этот крошечный осколок безумия, спрятанный глубоко в нашем мозгу, готова ослабить хватку и соскользнуть вниз. Я маниакально улыбаюсь при мысли об этом.

Спускаюсь мимо радара, флюгера и огней и перехожу к последнему участку лестницы, упав с которого, возможно, – я не уверена, но возможно, – смогу выжить. Пусть это будет перелом таза, раздробленное бедро, но я доживу до конца этого отвратительного фарса.

Сделав последний шаг на палубу и внезапно ощутив себя самой прочной вещью в мире, похожей на базальтовую скалу, а не на плавучее дерево, я сжимаюсь в комок и плачу. Сквозь дождь, сквозь темноту раздаются голоса. Чьи-то руки на мне. Одеяла. Мою голову накрывают чужим пальто. Слова. Поцелуи. Кто-то зовет меня уйти из-под мокрого снега.

Папа, ты чувствовал это каждый раз, когда выигрывал? Каждый раз, когда проигрывал?

В комнате наблюдения все ликуют, но я начинаю замыкаться в себе. В глазах мутнеет, словно я смотрю через старую подзорную трубу, а в ушах шумит. Не могу говорить. Меня растирают. Снимают с меня мокрую одежду и заворачивают в одеяла, а Мишель водит руками вверх-вниз по моей спине, и я снова отчетливо различаю их голоса. Комната обретает четкость.

– Где она? – спрашиваю я.

– Что? – уточняет Мишель. – Кто?

Я оглядываюсь.

– Где Фрэнни?

Глава 107

В жизни бывают моменты, когда возникает ощущение, будто вот-вот произойдет что-то ужасное, но ты ничего не можешь сделать, чтобы это предотвратить.

Фрэнни нет в комнате.

Ее нигде нет.

Колени все еще дрожат после подъема, пока я бегу сквозь шторм по палубе и кричу: «Где ты?», но ветер уносит слова, как только они срываются с моих губ.

С правого борта налетают шквалистые порывы.

Луч фонарика Смита выхватывает перевернутые шезлонги и двери, выбитые барными стульями.

– Франсин? – зовет он. – Фрэнни?

С ней все будет в порядке. Джемма же справилась. Фрэнни просто захотела побыть одна, спрятавшись в коридоре или кают-компании.

Мишель показывает пальцем.

Я несусь по палубе к левому борту, поскальзываясь на мокром снегу, спотыкаясь.

– Фрэнни! Спускайся, пожалуйста. Все почти закончилось. Фрэнни, пожалуйста, милая!

Но она остается сидеть на перилах, свесив одну ногу за борт корабля.

Шторм на мгновение стихает.

Несколько секунд тишины.

Фрэнни смотрит на нас в ответ. Ее рыжие волосы завитками прилипли к коже. Лицо ничего не выражает.

– Ты правильно сделала, что назначила меня, – говорю я, подходя ближе. – Ты была права с самого начала, Фрэнни. У меня получилось, не так ли? Я в порядке. Возвращайся, ну же. Давай вместе согреемся и все обсудим.

Она медленно поворачивает голову.

Отводит от меня взгляд.

Фрэнни не падает и не соскальзывает. Она смещается в сторону.

У меня срывается голос. Мы бросаемся к перилам. Не могу разглядеть ее там, внизу. А потом она всплывает на поверхность, отплевывается, очень маленькая, и почти мгновенно исчезает под волной.

Корабль продолжает движение, оставляя ее позади.

– Спасательные жилеты и средства поддержания плавучести, – командует Мишель. – Давайте выбросим как можно больше спасательных жилетов.

Смит корчится на палубе, по-видимому, в шоке. Его грудь сотрясается, и он что-то бормочет.

– Он молится, – говорит Мишель. – Нужно бросить для нее спасательные жилеты. Она найдет их, потому что молодая и сильная. Но ты должна помочь.

Я встряхиваюсь, собираю спасательные жилеты и выбрасываю их в океан. Десятки штук.

– Спасатели найдут жилеты, – поясняет Мишель. – И тогда они найдут ее.

Глава 108

Есть такая печаль, когда забываешь, как говорить или двигаться.

Забываешь, как существовать.

В поисках Фрэнни мы светим фонариками, но их лучи слабые. Пытаемся выкрикивать ободряющие слова, но наши голоса тонут в бушующем ветре. Стараемся заметить ее в океане, но слишком темно, а корабль уже ушел далеко.

И снова я бессильна.

Кричу так яростно, что у меня пропадает голос.

Мы – заложники на дьявольском корабле. А теперь потеряна еще одна душа. Невинная. Кто-то может сказать, что Фрэнни покончила с собой, но я считаю, что жизнь у нее украли. Этот корабль, люди, установившие камеры, безликие руководители, которые наживаются на нас, – они убили Франсин, и я клянусь своей жизнью, что когда-нибудь заставлю их заплатить.

Мы трое выглядим как выжившие после стихийного бедствия, в котором хотели бы погибнуть.

Случившееся не обсуждаем, потому что о чем тут говорить?

На горизонте вспыхивает молния. Она раздваивается перед тем, как коснуться воды.

Тишина. Отсутствие каких-либо звуков. Затем грохот грома.