Последний патрон

Лейтенант Джонс грыз кулак и не сводил глаз с валуна, из-за которого виднелись плечо и голова индейца. Из массы самых разнообразных идей он никак не мог выбрать одну нужную, то есть ту, которая при должном казенном оформлении рисовала бы гибель полковника в наиболее героических, а возможно даже трагических, красках.

Чинганчгук перехватил внимательный взгляд лейтенанта Джонса, устремленный на спину Дадли, и поймал себя на мысли, что он ни за что на свете не пожелал, что бы кто-нибудь вот также смотрел ему в затылок. Гораздо более безопасным было бы наступить босой ногой на клубок гремучих змей.

Пауза явно затянулась. Чинганчгук притворно вздохнул.

– Итак, сэр, как я понимаю, вы отказываетесь говорить?

Дадли хотел утвердительно кивнуть, но не смог сделать даже этого. Он с трудом поднял руку и дрожащими пальцами расстегнул верхнюю пуговицу мундира. Пот градом катил по его бледному лицу.

В глазах лейтенанта Джонса наконец-то блеснуло осмысленное выражение.

«К черту все! – подумал он. – Чего я боюсь, безоружного полковника или индейца, у которого остался только один патрон?»

Лейтенант вытер рукавом вспотевший лоб. Легкое движение лейтенанта не ускользнуло от внимания Чинганчгука. Увидев округлившиеся и неподвижные глаза Джойса, индеец быстро сказал:

– Полковник, станьте, пожалуйста, чуть левее.

Пока Дадли осмысливал команду, лейтенант Джонс отложил в сторону кольт и взял винчестер у ближайшего солдата. Большой Змей выругался, уже не было времени повторять команду времени, и он метнулся вправо. Грохнуло два выстрела. Джонс в сердцах сплюнул и ударил левой ладонью по земле. Стрелять в третий раз не было смысла – Чинганчгук уже находился на одной линии с Дадли.

Индеец присел на землю и, не отрывая взгляда от побледневшего до синевы полковника, осторожно ощупал свободной рукой правую пятку. Джонс все-таки попал в него – вторая пуля ударилась в валун примерно в метре от него и острый как бритва осколок камня, немного попортил то место на ноге индейца, которое мечтал поджарить Дадли.

Полковник оглянулся и посмотрел на Джонса. К искреннему удивлению солдат и самого Джонса в его взгляде не было гнева, скорее там была только рассеянность.

– Кто стрелял? – тихо спросил он.

Лейтенант отбросил винчестер в сторону и громко выругался.

– Кто стрелял? – уже громче повторил Дадли.

– Ну, я!..

– Вы, Джонс? Зачем?

– Я хотел пристрелить грязного индейца.

Лицо полковника передернула судорога.

– Разве вы не слышали моего приказа? – Дадли говорил тихо, но старые солдаты уже достаточно хорошо изучившие его характер знали, что это было даже не затишьем перед бурей, а скорее легким шорохом кладбищенского ветра перед Страшным судом.

– Я хотел спасти вас, сэр.

– Спасти?

– Да, черт побери!

– Вопреки моему приказу? Кто из нас командир, Джонс, вы или я?

– Перестаньте нести чушь, полковник. Какой вы командир? Сейчас вы в плену, а пленный не может отдавать приказы.

– Та-а-ак…Значит я в плену, – в голосе полковника послышались первые громовые раскаты, а на щеках выступили еще очень осторожные, как тучи на горизонте во время засухи, красные пятна. – А почему ты так решил, сукин ты сын?

Лейтенант Джонс презрительно скривился.

– Потому что именно такое решение мне подсказывает здравый смысл. А если это не так, то почему вы не вытащите из своей кобуры кольт и не пристрелите этого краснорожего?

– Краснокожего, – поправил Чинганчгук.

– А какая к чертям разница! – взорвался лейтенант Джонс. – Слушайте, полковник, вы не хотите, что бы стрелял я? Тогда стреляйте сами! И если вам суждено умереть, то умрите с честью.

– Боже милостивый! И ты еще говоришь мне о чести, подлец?! – взревел Дадли.

– А почему бы и нет, если вы сами о ней забыли?

– Клянусь стаканчиком виски на крышке гроба моей матушки, – тихо прошептал рядовой Бредли на ухо сержанту Сноку, – оказывается, наш лейтенант не такой уж простецкий малый за которого он так старательно себя выдавал. При случае он может постоять за себя.

Сержант Снок скептически улыбнулся.

– Может быть это и так, Малыш, – прошептал он в ответ. – Но не хотел бы быть на месте лейтенанта Джонса, если полковник вернется в форт живым. Белые медведи и Аляска это еще не самое худший вариант карьеры.

– А кто тебе сказал, что полковник вернется живым? – Малыш Бредли хитро подмигнул. – В данный момент я не поставил бы и гроша на этот вариант.

– Ты уверен?

– Конечно. Я хорошо знаю Джонса. Если этот «певец» взял первую ноту, значит, он надеется довести всю «арию» до конца. Но нам с тобой не будет от этого хуже.

Впереди снова послышалось утробное, чем-то напоминающее раскаты грома, рычание полковника. Оба солдата прервав свой разговор, устремили взгляды на Дадли.

– Безмозглый прохвост!.. Паразит! Убийца! – к Дадли вернулся его обычный здоровый, то есть ярко красный, цвет лица и прежняя зычность голоса. – Изверг!.. Индейский прихвостень!

– Полковник, идите вы к черту, – огрызнулся Джонс.

Он бросил выразительный взгляд на лица солдат и, словно призывал их в свидетели, громко крикнул:

– Я повторяю еще раз, полковник, я только хотел спасти вас.