Последний Персидский поход

- Значит так, - посерьезнел особист, – С этого момента над этим делом трудимся вместе. С начальством вашим все согласовано. Никаких подписок о неразглашении не беру, вы офицеры-разведчики, сами все соображаете. Никаких разговоров, разумеется, если что узнаете, докладывать, как положено, через своих начальников. И не делайте такие морды, я ж вам не предлагаю сообщать, кто с кем спит. Дело у нас общее. Кстати, все это прописано в соответствующих приказах. И наших и ваших. Ты – это Джаграну, - напряги своих «помощников», пусть побегают. Удачи!

Кузьмич поднялся, вышел из комнаты.

В окно было видно, как он скорой походкой спешил к УАЗику.

Уазик и БТР выехали в ворота.

Никитин и Джагран молча сидели в комнате.

Вскоре в небе застучали винты.

Никитин облегченно вздохнул, и предложил Джаграну:

- Пошли в бассейн. Все уже кончилось.

- Боюсь, что только начинается, - напророчил Джагран.

Глава 3

***

Титры: Анапа. Краснодарский край. СССР

2 июля 1988 года.

Кирпич вошел в комнату, блестя мокрыми волосами.

Николай Иванович с Мариной, действительно, без него чаепитие не начинали, и Кирпич второй раз за этот день смутился.

- Извините, что я так долго, - сказал он, стараясь смотреть на накрытый стол, а не на девушку.

- Ерунда, - ответил старик, делая приглашающий жест, - садись.

Чаепитие началось с того, что хозяин достал из холодильника бутылку домашней настойки и нацедил три рюмки – две полные, в одну чуть-чуть.

- Ну, что ж, давайте помянем остатний раз Олежку Бойко, нашего соседа, моего ученика, и твоего, Коля, боевого товарища, храброго солдата и отличного парня. Вечная ему память!

Опрокидывая рюмку, Кирпичников, бросив взгляд на Марину, заметил, что у той глаза на мокром месте. Зря затеял дед эту панихиду, ведь знает же…

Настойка неожиданно взбодрила, и Коля, только что опасавшийся, как бы не заснуть прямо за столом, обрел второе дыхание.

Николай Иванович, к счастью, по второй наливать не стал, и перешли непосредственно к чаю.

Сначала пили в тишине.

Марина, наклонив голову над чашкой, долго болтала в ней ложечкой.

Коля осторожно пригубил из своей чашки – чай оказался огненно-горячим, и поставил ее обратно, не зная, что делать дальше.

Николай Иванович, как ни в чем ни бывало, выхлебал здоровенный бокал и попросил налить еще.

Пока Марина исполняла просьбу-приказание, дед попытался разрядить обстановку.

- Что же ты, Мариночка, за нашим гостем совсем не ухаживаешь? – спросил он наигранно-строгим голосом.

- Ах, да, конечно, – Марина оторвалась от своей чашки и начала пододвигать Кирпичникову вазочки. - Вы варенье любите? Вот персик, прошлогодний, конечно. А вот это – зеленый грецкий орех. Вы такое пробовали?

Кирпичников молча замотал отрицательно головой, глядя на нее.

- Попробуйте, очень вкусно!

- Она сама все это варила! – с гордостью заметил ее дед.

Кирпич, не любивший сладкого, в качестве закуски и к водке, и к чаю предпочитавший сельдь пряного посола, из вежливости положил себе в блюдечко орехового варенья.

Оно было болотно-зеленого, не слишком аппетитного, цвета. И впрямь любопытно, что же это такое.

- У нас в Сибири грецкие орехи не растут… - Зацепив ложечкой, попробовал и неожиданно для себя открыл, что ЭТО ему нравится. - Совершенно необычный, незнакомый, чуть вяжущий вкус.

Николай Иванович поднялся из-за стола.

- Вот что, молодежь, вы тут сидите, болтайте, а я отправляюсь на боковую. Спокойной ночи.

Интересно, подумал Кирпич, о какой «болтовне» идет речь, если они с Мариной еле перекинулись двумя-тремя фразами? Тут он вспомнил, что у него нет курева.

- Извините, Николай Иванович, вы меня пачкой сигарет не ссудите? Понимаете, не успел сегодня запастись, как кончились…

Старик с укоризной посмотрел на него.