Последний Персидский поход

- Кондиционер чинит, товарищ майор.

- Отлично! Давай его сюда! Отвезете товарища майора к вертолету и сразу назад, УАЗ у крыльца. Понятно?

- Есть, товарищ майор, - козырнул капитан.

Петрович обернулся к Касымычу, делая приглашающий жест рукой.

- Прошу!

Тот, ссутулившись, поплелся на выход.

Офицеры остались втроем: комбат, Шура и Никитин. Заметив, что ротный лезет за новой сигаретой, Петрович возмутился:

- А ну, кончай здесь дымить! Мне и так теперь до завтрашнего не проветрить!

- Может, дверь открыть? – предложил Никитин.

- А вот этого как раз не надо. Вот что… - комбат задумался несколько секунд, - Ступайте-ка отдыхать. В подразделения, конечно, свои загляните, не поленитесь. А обо всем, что здесь было – никому ни слова, понятно?

- Понятно, товарищ майор…

- Смотрите у меня, - Петрович погрозил нам пальцем, - если узнаю, что слухи какие пошли, головы поотрываю! Поговорим потом. Свободны!

Офицеры развернулись к выходу.

- Никитин, амуницию свою не забудь, - сказал Петрович в спину старлею, – У меня здесь что - склад?

Никитин вернулся, прихватил за цевье стоявший в углу автомат и перебросил через плечо «разгрузку».

Пока он это делал, Петрович заметил «Стечкина» в бакелитовой кобуре на его поясе.

- Надо было и его забрать… - пробормотал он.

- Зачем? – удивился Никитин.

- А хрен тебя знает? Вот взял бы да шмальнул Каримбетову в лоб.

- Да… - протянул Никитин, - видать дела действительно серьезные.

Глава 4

***

Титры: Анапа. Краснодарский край. СССР.

3 июня 1988 года

Когда Кирпичников проснулся, в окно ярко било южное солнце. Он глянул на часы, которые по военной привычке на ночь не снимал, и чертыхнулся.

Они показывали без пяти одиннадцать.

Резко вскочив, он повернулся, чтобы прикрыть свое ложе одеялом, и замер в ужасе.

На простыне алело не то чтобы большое, но и не совсем маленькое пятно крови. В его происхождении сомневаться не приходилось.

Кирпичников быстро натянул свой липовый «Адидас» и осторожно выглянул за дверь.

Из кухни, расположенной в другом конце маленького коридорчика, доносились шкворчание чего-то жарящегося, и вкусный запах. Никаких голосов слышно не было. Коля осторожно, стараясь ступать бесшумно, преодолел коридорчик и замер у входа в кухню, прислушиваясь. К шкворчанию добавился звон посуды. Голосов по-прежнему никаких.

Он решился и ступил в приоткрытую дверь.

В кухне была одна Марина, хлопотавшая у плиты. Он стояла к нему спиной, и не слышала, как он вошел. На ней был все тот же вчерашний легкий халатик, не скрывавший ее стройных ножек. Кирпичников невольно залюбовался, не решаясь выдать свое присутствие.

Девушка, словно почувствовав на себе его взгляд, обернулась через плечо и улыбнулась.

- С добрым утром, товарищ капитан!

- Доброе утро, - Коля замялся, глядя в пол, и это не укрылось от внимания Марины.

- Что с тобой? – насторожилась она. – Тебе нехорошо?

- Там… - он кивнул головой в сторону своей спальни, не зная, что сказать дальше.

- Что там? – Марина испуганно метнулась в коридор мимо Кирпичникова.

Он вздохнул и последовал за ней.

……………………………………………………

В комнате девушка удивленно озиралась по сторонам.

- Что случилось, Коленька?

Кирпичников молча подошел к дивану и откинул одеяло. Марина, порозовев, прильнула к нему.

- Разве ты не знал, что ЭТО бывает у девушек? Когда они… в первый раз, – тихо спросила она.

Кирпичников ничего не ответил, он просто обхватил ее рукой и прижал к себе. К нему вернулась уверенность.

- Не волнуйся, - сказала Марина, - я застираю. Никто ничего не увидит. Иди, умывайся, и будем завтракать, я испекла тебе оладьи. Ты любишь оладьи?

………………………………………………….

За столом, наворачивая аппетитные кругляшки с персиковым вареньем, Кирпичников задал волновавший его вопрос:

- А Николай Иванович где?

- Дед с утра пораньше ушел в свой совет ветеранов. Велел извиниться и попрощаться с тобой за него. Не хотел тебя будить.