Последний Персидский поход

- Можете заканчивать, - милостиво разрешил им Евгений, понявший свою оплошность - Колян, пошли из этого блудуара.

…………………………………………………………………….

Кабинет главного врача госпиталя.

- Тут по нашей территории прямо какая-то карательная экспедиция лазает!

Главный врач внимательно слушал собственного зама, катая сигарету из одного угла рта в другой и вращая глазами. Оба в белых халатах на голый торс и в белых шапочках-таблетаках.

- Ломают двери, пугают персонал, машут пистолетом. Безобразие форменное. Надо звонить в комендатуру!

- Что им надо? – наконец спросил главврач.

- Надьку-курву.

- Кто хоть лазает? Ты их знаешь?

- Одного знаю. Наш сосед – майор Боев. Второго в первый раз видел.

- Боев… - щелкнул зажигалкой и затянулся главврач, - Отставить комендатуру. Он их сам арестует, даже пьяный.

- И что? Вот так и спустить им этот беспредел?

- Вот так и спустить. Ты внеочередную проверку медсклада хочешь? Боев быстро организует.

…………………………………………………………….

В очередном «номере», куда они ворвалась буйная парочка, Надьки снова не оказалось. Зато друзья угодили прямиком на дружеское застолье, где несколько врачей и медсестер чего-то там отмечали с разбавленным медицинским спиртом и приличной закусью.

Старший по возрасту врач, впрочем, молодой еще, но уже лысеющий доктор, сориентировался быстро:

- Ооооо… Вот и гости дорогие. Милости просим! Штрафную, вам, штрафную - за опоздание.

Обалдевших разведчиков приветствовали подчеркнуто-радостно, словно запоздавших, но оттого еще более дорогих гостей, усадили за стол и налили.

И они выпили.

Дальше все поплыло, и больше Кирпичников ничего не мог потом вспомнить, как ни силился. Уверен он был лишь в одном: своей молодой жене, так же, как и Родине, он в тот вечер точно не изменял. Хотя бы потому, что не был способен на это чисто физически.

***

Титры: Фарахруд. Провинция Фарах. Афганистан.

5 июня 1988 года

Церемония нашей встречи в батальоне на этот раз была соблюдена.

- Равняйсь! Смирно! – Шура строевым шагом направился к комбату, - Товарищ майор! Группа в составе двух взводов первой роты вернулась с боевого задания. Задание выполнено. Потерь нет.

Раздался громовой рык Петровича:

- Здравствуйте, товарищи!

- Здр-р-равь жлаем таааарищ майор! – проорал строй.

- Благодарю за службу!

- Служим Советскому Союзу!

- Вольно! Старшина!

- Я, товарищ майор!

- Свои задачи знаете?

- Так точно!

- Выполняйте! Офицеры, ко мне!

Никитин с Шурой направились к комбату, вознамерившись, как положено, перейти на строевой шаг,

Петрович махнул рукой.

- Бросьте, не до того!

Только сейчас они оба заметили, что Петрович чем-то серьезно озабочен, и вся его бравость при встрече нашей группы – старательно исполняемая роль.

- Значит, так, соколики! – сказал комбат, отведя офицеров в сторону, – пока вы там героически копались в духовских потрохах, у нас здесь произошло серьезное Чэ-Пэ.

Сердце у офицеров противно екнуло, предвещая самое худшее, что могло произойти в подчиненном им подразделении.

- Не дрожите, - заметил их состояние Петрович, - не у вас. В первой роте, у Кирпичникова, он как раз сегодня возвращается. А тут подарочек к приезду, мать его…

- А что накосячили-то? – спросил Шура.

- Утопленник у него, вот что! А это значит – без вести пропавший… Чуешь чем пахнет?

***

Титры: Шихванд. Провинция Фарах. Афганистан

5 июня 1988 года.

Проснулся Кирпич наутро в койке, в пристройке боевского «ранчо».

Автоматически, по привычке, глянул на часы, было около девяти утра.

С трудом, оторвав голову от подушки, огляделся вокруг.

Форма аккуратно висит на спинке стула.

Ботинки стоят под койкой, выдвинутые, как он любил, ровно на одну треть.

Фуражка - на крючке у входа.