Последний поход «Новика»

– Есть приступить к исполнению своих служебных обязанностей! Разрешите, ваше превосходительство, начать с ознакомления со своей каютой?

– Вы – командир корабля, и вам решать, с чего начинать, – улыбнулся адмирал. – Но сдается мне, что вы стараетесь как можно быстрее избавиться от моей опеки. Не так ли, Андрей Петрович?

– Вы чрезвычайно прозорливы, ваше превосходительство! – сдержанно улыбнулся и тот.

– Добро! Ожидаю вас со старшим офицером в адмиральской каюте.

– Андрюша! – Степан повис у него на шее. – Жив, здоров! Я волновался в неведении. Ведь мы получили лишь краткое сообщение из Петербурга о гибели «Новика» у Сахалина. И сидим тут у осточертевшего мыса Брюса вдали от Владивостока практически без какой-либо информации. Извините, Владимир Иванович, за столь бурное выражение мной эмоций! – обратился он к старшему офицеру.

– Отчего же, Степан Петрович! Теперь ваш старший брат – командир «Богатыря».

– Как так? – опешил тот, недоверчиво глянув на брата.

– Еще вчера главнокомандующий подписал приказ о моем назначении, – подтвердил тот.

– Ну что же, теперь мне остается лишь подать прошение с просьбой о списании меня с «Богатыря»…

– Это что еще за новости?! – опешил уже старший офицер.

– Понимаете, Владимир Иванович, Андрей Петрович еще дома на правах старшего брата задергал меня своими нравоучениями, а теперь, уже на правах командира корабля, вообще сживет меня со света! – и задорно рассмеялся, с обожанием глянув на брата.

Белобородов вытер платком вспотевшую шею:

– Ну и шутки у вас, лейтенант!

У дверей командирской каюты, вытянувшись в струнку, стоял матрос.

– А это ваш вестовой, Андрей Петрович! – представил того старший офицер.

Матрос сделал шаг вперед:

– Матрос первой статьи Крылов! – представился он.

– Многообещающая фамилия! – улыбнулся Андрей Петрович. – А как тебя зовут, мо́лодец?

– Федором, ваше высокоблагородие!

– Ну что же, Федор, показывай свои апартаменты.

– Да такие апартаменты мне и не снились, ваше высокоблагородие! – широко улыбнулся вестовой, открывая дверь в каюту. – А вот для вас они будут в самый раз!

– Пожалуй, ты прав, Федор, – сдержанно улыбнулся Андрей Петрович, заметив боковым зрением, как старший офицер опять вытирает платком шею, озадаченный, с его точки зрения, дерзостью матроса. – Но отвечать за образцовый порядок в них будешь ты, причем по полной программе! – уже строго сказал он командирским тоном.

– Есть отвечать за образцовый порядок в вашей каюте по полной программе, ваше высокоблагородие! – с готовностью воскликнул вестовой.

«А апартаменты действительно неплохие! Это тебе не каюта старшего офицера на “Новике”, не говоря уж о каюте командира миноносца, – отметил Андрей Петрович, войдя в капитанскую каюту. – Ну что же, будем обживать…»

– Сбегай-ка, Федор, на миноносец, на котором мы прибыли с адмиралом, и принеси с него мои вещи. Да прихвати с собой в помощь кого-нибудь из матросов!

– Есть! – коротко ответил тот и выбежал из каюты.

– Не слишком ли ты, Андрюша, либеральничаешь с вестовым? Ведь он, в сущности, всего лишь слуга, и, с моей точки зрения, вполне достоин, чтобы схлопотать за свою выходку, как минимум, по шее.

– И откуда у тебя, Степан, эти барские замашки?! – удивился Андрей Петрович. – Ведь в нашей семье они были не в почете. Ну да ладно: успел уже, как вижу, освоиться со своим офицерским положением. Что же касается вестового, то я отдаю предпочтение «дерзкому», разумеется, в меру, чем слишком услужливому. Первый, с моей точки зрения, будет предан своему господину, в то время как от услужливого при определенных обстоятельствах можно ожидать всего, чего угодно.

– Вот видите, Владимир Иванович! – воскликнул Степан. – У брата всегда на все и обо всем свое мнение!

– А как же, Степа, иначе? Тем более что я его никому не навязываю. А вот задуматься над ним бывает очень даже не вредно.

– Это он, конечно, обо мне, – расплылся в улыбке тот.

– Не только, – заметил Андрей Петрович, вспомнив о командире «Новика».

Когда Федор с матросом принесли его вещи, Андрей Петрович, покопавшись в одном из чемоданов, достал фотографию в рамке и любовно поставил ее на стол.

– Да это же, Андрюша, фотография «Богатыря», которую я подарил тебе еще в Петербурге перед уходом на Дальний Восток! – радостно воскликнул Степан. – Но у нее же в уголке отколото стекло! – растерянно посмотрел он на брата. – Ты этого разве не заметил?

– Как не заметить, Степа, когда под твоей каютой разрывается шестидюймовый снаряд… – Но, заметив ужас, мелькнувший в глазах брата, пояснил: – Ты должен знать, что во время боя старший офицер в соответствии с Морским уставом сам выбирает место, где ему находиться, но только не рядом с командиром. – А почему, господин лейтенант? – строго спросил он.

Тот принял положение «смирно»:

– Чтобы они не могли погибнуть вместе, господин капитан второго ранга, оставив корабль без управления!

– Именно поэтому я и выбрал ходовой мостик, а не свою каюту, – усмехнулся Андрей Петрович, – в то время как командир находился в боевой рубке, руководя оттуда боем крейсера.