Последний полёт «Баклана»

Канарейск был четвертой остановкой. Такое же скопище полусфер, полубочек и коротких вертикальных цилиндров, как и все поселки, которые они раньше посетили. Посадка больше напоминала приземление самолета – наклонный участок, пройденный с потерей высоты, выравнивание и обнуление горизонтального компонента движения совпали с моментом выпуска шасси, которое, коснувшись поверхности, сразу за нее ухватилось.

Трап спущен, она с Виром и еще несколько пассажиров выбрались на площадку. Вот, сейчас наконец-то ей удастся как следует разглядеть устройство этих причальных приспособлений.

Не тут-то было. Два дюжих парня подхватили ее под локотки и зафиксировали. Не больно – можно сказать, ласково. Но очень плотно. А дражайшего супруга обнимают, хлопают по плечам и даже чмокают. И тоже крепко держат. Точно. Он же вернулся сюда после долгой отлучки. Поэтому ему, как и ей, помогают не свалиться с ног от порывов ветра. Хотя, может быть, такое плотное удержание – просто местный вариант жеста дружелюбия? Поистине, мир необычайно многообразен.

* * *

Понятное дело, Вир представил ее как Раомину Канарейко. Варварский обычай принятия женщиной фамилии мужа у этих провинциалов в ходу. А имя сохранили, чтобы не оговориться случайно. Оно редкое, что для этой планеты тоже нормальное явление. Здесь у всех такие. Родители избранника оказались немного старше ее. Не больше, чем лет на десять. Но она сейчас выглядит моложе и кажется не слишком пожилой для того, чтобы очень уж резко контрастировать со своим молодым супругом.

А в домах тут такие же сквозняки, как и в общественных зданиях, так что форма одежды не меняется. Решетчатые полы, из которых поддувает, на стенах жалюзи, в которые уходит то, что поступило снизу. Кажется, к этому она привыкнет не скоро. Пожалуй, одной этой причины достаточно, чтобы покинуть планету. Неужели такую цену приходится платить за счастье жить в ксеноновой атмосфере?

В довершение сегодняшних впечатлений пришлось получить инструктаж по пользованию ванной комнатой. Оказывается, в этом помещении температура воздуха, поступающего из-под пола, регулируется голосовыми командами. Но примитивный интерфейс системы воспринимает только ограниченный набор четко определенных слов, которые еще и произносить нужно в строгой последовательности.

Окончательно ее добило застолье, где множество собравшихся родственников обильно употребляли вкусные незнакомые блюда, запивая их горячим компотом. Вина на Емле не пьют. Говорят – вредно. Зато разговоры не теряют связности. Молодчинка Вир так все подстроил, что звучали в основном голоса встречающих, повествовавших о событиях, происшедших здесь за время его отсутствия. Сам же он отделался буквально несколькими фразами о том, что из-за наступившего бардака службу в военно-космических силах пришлось оставить и вернуться домой. Но заплатили необидно.

Потом выяснилось, что застолье добило ее все-таки не окончательно. Эту скорбную миссию выполнила кровать. В ее расположенное на уровне груди ложе пользователи поступают по удобному наклонному трапу с перилами. Отключилась, однако, едва коснулась головой подушки. Утомительная эта Емля.

* * *

Утро началось с прогулки. Они с мужем по крытым переходам отправились в мэрию регистрироваться. Приятная девушка в плотно облегающем ее безупречную фигурку комбинезоне бирюзового цвета записала их имена в толстую книгу. И все. А потом Вир остановился у доски объявлений. Обычной деревянной доски, к которой были пришпилены бумажки с сообщениями о всякой всячине.

– Ты что, работу ищешь? – спросила, проследив за взглядом своего спутника.

– На пару месяцев, пока безвылазный, – ответил тот.

– Безвылазный – это как?

– Пока не верну себе физическую форму, буду вынужден находиться только внутри поселений.

– А что, пока мы тренируемся для набора этой самой формы, ты обязательно должен работать?

– У нас принято работать.

– Постой, – предчувствие зашевелилось в ее голове, – а я тоже должна буду работать, пока не наберу форму?

Вир посмотрел на нее, как на маленькую, и погладил по головке. Она собралась вскипятиться, но подумала и не стала. Привычка слушать вбита в нее очень специфическим воспитанием, и ей сейчас все растолкуют.

Они сидели в кафе, потягивая горячий вишневый компот, который тут называют «взвар», и смущенно молчали. Она, потому что ждала объяснений и любовалась смятением на лице любимого. А он, похоже, подыскивал нужные слова.

– Понимаешь, я не могу объяснить почему, но у нас так принято, что все работают. И наличие либо отсутствие денег не имеет значения. И тебе стоит поступить так же. Только безвылазной ты все равно останешься, пока не родится наш малыш. Это тоже так принято. Но тут все ясно. Так исключается риск выкидыша в случае травмы, – ну ладно. Не знает так не знает.

– А что, вне города действительно так опасно? – спрашивать так спрашивать.

– Знаешь, об этом ты все узнаешь позднее, но вообще-то несколько человек вне городов на планете погибает каждый год. Раз в десять меньше, чем от несчастных случаев бытового или производственного характера.