Последний приказ Нестора Махно

Мысль о Берлине как о центре событий и политической жизни Нестора терзала давно. Там расположились немногочисленные его единомышленники из числа теоретиков анархизма, там, в конце концов, был шанс найти поддержку не только моральную, но и материальную. В этой проклятой дыре, в этом чёртовом подвале, Нестор чувствовал, как буквально физически гниёт и теряет рассудок, но даже для нелегального перехода границы с Германией у него не имелось лишнего гроша.

— По какой причине Советы так заинтересовались моим будущим?

— А это я знаю лишь в общих чертах, Нестор Иванович. Вашим однополчанам и сподвижникам уже давно объявлена амнистия и многие этим воспользовались. То, что вас не будут преследовать на родине — это точно. В остальном же делайте выводы сами. У вас будет время спокойно всё обдумать и принять взвешенное решение после беседы с полпредом в Германии Николаем Николаевичем Крестинским.

«Лёвка ушел с братом… Вестей нет, да бог его знает, почему… Лепетченко вон собрался тоже… Про амнистию все гутарил… может, и правда не брешут?» — задумался Нестор, но его мысли были не о возвращении на Украину, а об искренности визитеров. Своей целью Махно по-прежнему видел Берлин.

Заметив, что сапожник занят глубоким мыслительным процессом — взгляд Нестора был устремлен в одну точку и несколько рассеян, сотрудники торгового представительства посчитали нужным его с раздумий не сбивать. Пусть сам даст ответ, а потом они будут действовать в зависимости от его решения, по обстоятельствам.

— Хорошо, а если я согласен, как я в Германии легализуюсь?

— Ну, тут два варианта… Если после беседы с полпредом вам будет предложена деятельность в Берлине и вы согласитесь, то документами мы вас обеспечим. В конце концов, вы же гражданин Советского Союза…

— Я в двадцать первом ушел, ещё не было Советского Союза!

— Это не так важно, у нас есть опыт легализации нужных людей в Европе.

— Ну, и второй вариант? — полюбопытствовал Махно, уже начавший всерьез интересоваться перспективой выбраться из ненавистного подвала.

— А второй — это ваше возвращение домой на условиях вашей востребованности в Союзе. Конечно, опять же, с легальными документами.

— Мягко стелете… — Нестор, просчитавший уже свою дальнейшую линию поведения, ерепенился для приличия, чтобы не вызвать подозрений. Берлин. Ему очень было нужно в Берлин. И не в посольство, а к своим. Пока что нужно начать, а там, как на каторге говаривали, «как пика разложится».

— Нас предупреждали, что вы персонаж крайне осторожный, так что, если мы были не убедительны, то простите, — старший поднялся с табурета и стал надевать свои лайковые перчатки. Теперь он играл на нервах Нестора.

— Вам сколько времени нужно для того, чтобы определиться? Месяц? Два? Полпред — человек крайне занятой, не знаю, когда нам прикажут следующий раз за вами прибыть в этот подвал…

Нестор понял, что теряет шанс. Да, можно было бы навести справки, узнать состояние дел в Берлине, в Союзе. А что, если они действительно сейчас уйдут? Отчитаются перед начальством, что не застали дома — и всё…

— Чёрт с вами… — Нестор встал с кровати, допил воду в кружке и поставил её в буфет. — Поехали к вашему постоянному представителю.

К своему удивлению Махно при выходе из подвала на улицу обнаружил два автомобиля последней марки Опеля. За ярко-зеленый окрас они сразу получили прозвище «Laubforsch» — лягушонок. Еще более задумался Нестор, когда обнаружилось, что авто были двухместными. Значит, сотрудники торгового представительства были уверены в успехе своей миссии, когда отправлялись его уговаривать втроем. А если бы он категорически отказался? А если бы пришлось везти оглушенное и связанное тело?

«Хорошо… пока это повод для размышления и своих планов я менять не буду», — с такими мыслями Махно сел в автомобиль, за рулем которого расположился старший.

— Поедем вперед, а коллеги заедут еще в пару мест и потом нас догонят, — сказал старший, обратив внимание, что Махно смотрит за дверью подъезда, из которой так и не вышли двое других сотрудников торгпредства.

До границы с Германией от Данцига было немногим более часа пути. Новый двигатель Опеля издавал приятный рокочущий звук, который потихоньку стал убаюкивать Нестора.

«Первым делом — найду старика Аршинова[47]. Разберемся в раскладе сил — и в бой! Соскучился за хорошей дракой. Я вам условия буду выдвигать, а не вы мне… Полномочный представитель, ты ж посмотри… Придется ему рассказать, как с Лениным за руку здоровался», — к Нестору, оказавшемуся в новой, динамичной обстановке, вернулась былая острота мысли.

Впереди показался полосатый шлагбаум и сторожевая будка немецкой пограничной службы. Офицер в матовой каске проверял документы каких-то пешеходов и, закончив с ними, дал команду солдату пропустить их дальше. Автомобилей перед постом не наблюдалось, так что первая машина прикатилась сразу на проверку документов. Водитель — тот, что поднимался в подвале к двери, предъявил пограничнику какую-то бумагу и шлагбаум поднялся. Настала очередь «Лягушонка», в котором ехал Нестор.