Последний путь (сборник)

– Ну… да, конечно. Я имел в виду… в общем…

– Я понял. Могу я забрать свою жену?

– Да, конечно.

Однако ничего из этого списка лекарств так и не помогло. На следующий день после посещения врача ситуация ухудшалось с каждым часом. Сегодня лицо Людмилы было белее воска, а глаза напоминали бездонную пропасть, куда готовы были сорваться все мечты и надежды Роберта.

Никаких известий об «Опеле» и его зловещем водителе не поступало. Роберт по своим каналам оповестил, кого следует, но результата – ноль.

Он опустился на кресло и достал телефон.

– Алло. Скорая? Моей жене плохо. Очень плохо. Выезжайте.

… В ожидании приезда бригады медиков он тупо смотрел в экран телевизора, бессмысленно нажимая на пульте клавиши переключения каналов. Одно лицо, мелькнувшее на телеэкране, заставило его забыть обо всём.

Уж слишком свеж был в памяти Роберта тот шрам, начинающийся от виска и теряющийся в районе нижней челюсти водителя «Форда». Роберт сделал звук громче.

– В наше время сложно удивить кого-либо бандитскими разборками, но этот случай превысил все возможные пределы, – взволнованно вещала молодая журналистка, – сегодня утром кафе «Сирень» было обстреляно снаружи группой неизвестных лиц, и жертвами стали невинные посетители, в том числе пятилетний мальчик, который ел мороженое вместе с родителями. В ходе следствия милиции удалось выйти на Владимира Короткова…

В груди что-то отчаянно заныло, и Роберт знал, что это было – та самая совесть, которую он всю жизнь пинал ногами, затыкал ей рот и топил на самое дно своей души. И вот теперь она, загнанная в угол, приоткрыла глаза, и с немым укором смотрела на него изнутри.

Роберт встал и подошёл к зеркалу. Да, вот он сам, собственной персоной. Тот самый восточный профиль, которым так восхищается Людмила, те самые длинные чёрные волосы, собранные в «хвост» на затылке. Всё это в комплекте создавало то. Что родители назвали Робертом, Люда называла «Робби», а покупатели оружия – «Чёрной стрелой». Имело ли это какой-либо смысл? Он понял, что этот вопрос теперь будет мучить его всю жизнь.

Ещё он понял, что человек со шрамом, он же водитель «Форда», он же Владимир Коротков, его не пощадит и сдаст милиции, не задумываясь ни на секунду.

Роберт вошёл в спальню, опустился на колени перед кроватью и тихо прошептал:

– Люся, ласточка, нам пора.

Нет ответа. Роберт заглянул в любимые глаза и понял, что они никогда его больше не увидят. И её уста уже не смогут сказать то, что чувствует сердце, ибо само сердце навеки потеряло возможность чувствовать и любить.

Роберт закрыл лицо руками и тихо зарыдал.

Его слёзы блестели и в собственном зеркальном отражении, когда он навсегда покидал квартиру. Дверь на ключ он закрывать не стал.

На лестнице в подъезде его встретила бригада врачей. Он молча посмотрел на них и отрицательно помотал головой. Врачи последовали дальше.

Выходя из подъезда, Роберт лицом к лицу столкнулся с человеком в милицейской форме. Роберт хотел пройти мимо, но милиционер остановил его:

– Вы – Роберт Оганесян? – спросил он.

Вместо ответа Роберт ринулся в сторону, но тут же был сбит с ног, и беспощадные удары дубинок и сапог посыпались на него со всех сторон. Боль была поистине адской, но и она была ничем по сравнению с болью той маленькой сущности, которую он чуть было не убил внутри себя, и которая теперь рыдала вместе с ним на дне его потерянной души…

5

– Ты тупой болван, – повторил следователь, – тупой, потому что у тебя нет ни единого шанса, а ты этого не понимаешь. А болван потому, что ты можешь реально облегчить своё положение, но не пользуешься этим. Явку с повинной ты не дождёшься, это понятно. Но если ты расскажешь, где, когда и кому ты продавал оружие, срок тебе скостят, эти заботы оставь мне. Я ведь не потому говорю, что мне свой голос приятно послушать, нам действительно важно это знать. Настолько важно, что я готов помочь даже такой твари, как ты.

Роберт молчал. Казалось, он даже не слышал, что ему говорили.

– А теперь думай сам, – продолжал следователь, – на тебе висит контрабанда оружия, участие в организованной преступности плюс убийство жены. Ну как списочек?

Роберт заскрипел зубами.

– Я её не убивал, – произнёс он.

– А пятилетнего малыша ты тоже не убивал? – заорал следователь в лицо Роберту. – Ты продал его жизнь за баксы. И ты мне что-то рассказать хочешь?

– Хочу, – отрешённо произнёс Роберт, – если бы ты думал мозгами, а не тем, на чём сидишь, ты бы не мелкую рыбу, как я, ловил бы. На мне легче всего отыграться, да?

Жестокий удар по рёбрам заставил его согнуться чуть ли не вдвое.

– Отведи его в камеру, – приказал следователь охраннику. – Сегодня тебе там будет очень весело, обещаю, – сказал он уже Роберту.

И вот Роберт идёт по пустынному коридору, со сложенными сзади руками, а охранник тенью следовал за ним. Внезапно Роберт остановился и осел на пол.

– Это что за цирк? – склонился над ним охранник, – вставай, сво…

Резкий и мощный удар в челюсть отбросил его к стене. Взгляд охранника медленно потух, а тело сползло на пол.