Последний разговор с Назымом

Помнишь, как в Риме мы поднялись под купол собора Св. Петра?

Там, наверху служитель в ливрее объяснил нам, что у основания купола фантастическая акустика, и если один человек приложит ухо к стене, а другой на противоположной точке круга шепнет слово, то первый его непременно услышит. Мы с тобой разошлись под куполом в разные стороны. Я приложила ухо к холодному камню и услышала, как служитель шепчет молитву. Вдруг итальянские слова перекрыл твой голос, твой крик:

– Вера, не оставляй меня никогда! Вера, помни меня до конца твоей жизни!

Мне почудилось, что твоя мольба сотрясла купол. Я отдернула голову, решив, что ты рядом. Но ты был далеко, на другой стороне прислонился к стене лбом. Я помчалась к тебе, и слезы ручьями лились из моих глаз. Я обняла тебя сзади, а ты повернулся, рассеянно посмотрел туда, где я должна была стоять, и вздохнул:

– Жаль, что ты не слышала, я тебе сейчас сказал очень важные слова…

И вот опять весна. В нашем доме женщины из «Бюро добрых услуг» мыли полы. Стали двигать всю мебель с места на место. Подняли тяжеленный матрас с моей кровати, а между ним и днищем в картонной коробке красивая книга «Хождение Афанасия Никитина за три моря» на трех языках. Я удивилась – кто мог ее туда положить? Одному человеку это не под силу. Открыла, а там твоей рукой написано: «Вера, путешествие, которое я совершил в тебе, в тысячу раз опаснее, в тысячу раз радостнее, в тысячу раз полнее сновидениями, чем то, которое совершил Афанасий».

Я начала вынимать книги.

На одной из них ты оставил привет нашей Анютке: «Милой дочери Аннушке», на другой – моей маме: «Матери Веры с любовью и уважением».

На супере «Человеческой панорамы» прочла: «То, что я не знал тебя, когда знал этих людей – самая безнадежная грусть моей жизни, Веруся. Твой муж». На книге твоих стихов, изданной в Париже: «Благодаря тебе я стал еще немного лучшим человеком. Верю тебе. Чтобы людей сделать еще немного лучше, ты должна с ними поговорить, Вера, Веруся. Назым».

Я сижу на полу. Вокруг меня книги. Вспоминаю тебя в Париже. Отель «D’Albe» вспоминаю… Латинский квартал. Абидина, Гюзин, Шарля, Дору, Гершеля, Вюрмсера, Филиппа Жерара, Клода Руа… Вспоминаю, вспоминаю… Зачем?

На моих коленях твои огромные книги из Италии. Твоя гордость. Бестселлеры, украшенные, вернее отмеченные по традиции красной лентой. Коммунистическое издательство представило тебя читателям в подарочном издании. Том поэзии иллюстрировал Ренато Гуттузо, том пьес – Абидин. На одном ты написал: «Моей Верочке. Завершая свой путь, не успев дойти до моего города, отдохнул в розовом саду, благодаря тебе». На другом: «Моей Верусе. Я без тебя как последний уличный фонарь на последнем перекрестке города».

А вот еще одна надпись:

...

21. Х.61 г.

На войне не был

в бомбоубежище не спускался

никогда не бегал

от пикирующего самолета

Но зато влюбился шестидесяти лет от роду

Уже поздно. В доме напротив освещены только два окна, а я все получаю и получаю от тебя приветы… «Вёсны отнимают тебя от меня и уводят куда-то. Назым». Вот еще нашла одну из первых твоих записок ко мне: «Самой молодой женщине на земле с самой сложной душой. Назым. 1956 год».