Последний ребенок

— Ну конечно.

Хант сжал телефон. Сын ускользал, а он совершенно не представлял, что делать.

— Насчет прошлого вечера…

— Да.

— Я бы тебя не ударил.

Вздох и… связь оборвалась. Черт. Хант опустил телефон в карман и перевел взгляд на зевак. Сейчас они с мрачным интересом смотрели на фургон с телами. Все, кроме одного. Старик в грязной рубашке стоял на рельсах, придерживая одной рукой рваные штаны. Дряблые нижние веки покраснели, левая рука с зажатой в ней сырой сигаретой заметно дрожала. Несколько секунд он смотрел на Ханта, потом поманил скрюченными пальцами.

— Джон. — Йокам высунул голову. — Я сейчас вернусь. — Хант кивнул в сторону старика.

— Поддержка требуется?

— Отвали.

Подняться по песчаной насыпи к рельсам оказалось не так-то просто. Под багровым носом любителя выпить вился дымок, и Хант, подойдя ближе, заметил, что паралич затронул не только руку, но и бо́льшую часть тела. Ростом под шесть футов, с поникшими плечами и слегка кренясь вправо, как будто одна нога у него была короче другой, старик протянул руку. Седые волосы трепал ветер, а голос, когда он заговорил, вызвал у детектива ассоциацию с крекером.

— Можно доллар?

Хант посмотрел на руку. На обратной стороне ладони проступала размытая татуировка.

— Как насчет пятерки?

Старик сам вытащил банкноту из бумажника, сунул себе в карман и, облизав бледные, почти бескровные губы, зыркнул глазами вниз по насыпи с другой стороны рельсов. Проследив за его взглядом, Хант увидел рваный кусок зеленого брезента, засунутый под куст кудзу и почти невидимый. Увидел кучку пустых банок и круг почерневшей земли. Старик был бездомным.

Внезапно в глазах бродяги полыхнул страх. Тревога и напряжение прорубили на впавших щеках новые складки.

— Всё в порядке, — сказал Хант. — Никаких проблем. — Он достал еще одну бумажку. Старик закудахтал, голова его затряслась, в груди захрипело, а закончилось все сухим, надсадным кашлем. Что-то буро-коричневое ударило в сияющий рельс. Хант повернулся и увидел разбросанные под насыпью бутылки. Из-под дешевого вина, пивные на сорок унций[21], и большие, объемом в пинту[22], от недорогого бурбона.

— Видели, что здесь произошло? — спросил Хант, указывая на дом.

Взгляд у старика ушел в сторону, в глазах мелькнул страх. Он отвернулся, но детектив схватил за тонкую, как тростинка, руку и, не повышая голоса, сказал:

— Сэр, вы сами меня позвали. Помните?

Старик переступил с ноги на ногу. Кончики его скрюченных пальцев пожелтели от никотина.

— А… а… Ей нравилось разгуливать голой. — Он показал на окно ванной. — Смеялась надо мной. — Левый глаз у него дернулся. — Гребаная шлюха.

— Вы говорите о Ронде Джеффрис? — осторожно спросил Хант.

Подбородок у старика затрясся, но вопроса он, кажется, так и не понял.

— У вас все хорошо?

Бродяга вскинул руки вверх.

— Разве я не повелитель мира? — Он снова попытался уйти, и детектив положил два пальца на высохшее плечо.

— Можете сказать, что здесь случилось?

— Что тебе надо? — Старик отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и, стоя на одной ноге, почесал мыском ботинка икру другой. Левый глаз закрылся. — Только лопату и видел. — Он кивком указал на гараж. — Вон оттуда и взял.

— Вы имеете в виду Ливая Фримантла? Чернокожего мужчину? Под триста фунтов? — Хант посмотрел на гараж, а когда снова обратился к бродяге, тот уже ушел в себя. — Вы что-то говорили?

— Что тебе надо? — Старик опять помахал рукой. — Я тебя не знаю. — Он отвернулся и побрел по рельсам, не оглядываясь, время от времени отмахиваясь от воображаемых насекомых.

Хант вздохнул.

— Кросс! Поднимитесь сюда.

Детектив вскарабкался по насыпи.

— Да, сэр?

— Пойдите за ним. Он, возможно, что-то видел. А возможно, и не видел. Попробуйте вытащить что-нибудь, но полегче. Когда закончите, позвоните в соцобеспечение и ветеранский госпиталь. Пусть приедут и помогут старику.

— Ветеранский госпиталь?

Хант показал на его правую руку.

— У него татуировка. Морская. Старик служил на флоте. Проявите немного уважения к моряку.

Едва детектив поднялся на крыльцо, как Йокам снова высунул за дверь голову.

— Думаю, тебе надо это увидеть.

— Что?

— Помнишь пустую комнату в юго-западном углу?

— Спальню? — Хант порылся в памяти. Комната была маленькая и совершенно пустая. На окне желтая штора. На стене отметины от клейкой ленты. Ничего примечательного, кроме пустоты. — И что там такое?

— Ты просто посмотри, — сказал вполголоса Йокам.

Хант прошел за ним по дому, миновав снимавших отпечатки криминалистов и фотографа в куртке. Возле комнаты двое полицейских в форме посторонились, пропуская детективов.