Последний рейс

За время учебы Ева была лишь на одной игре и старалась об этом не вспоминать. «Встретимся в северном проходе после игры», – велел ей тогда Уэйд. И она послушно явилась, куда сказали. У выхода из раздевалок толпился народ: рьяные болельщики и фанатки, спешно подправляющие прически и подкрашивающие губы. Ева к ним не приближалась, привычно отошла в сторонку. Когда появился Уэйд, все замерли. Он равнодушно скользнул взглядом по толпе и задержался лишь на Еве, словно она стояла в луче света. Окликнул ее, подошел, обнял на глазах у всех и отвел в сторону. Запах его парфюма мешался с ароматом нагретых солнцем деревьев, растущих вокруг стадиона, и голова у Евы шла кругом. Она понимала, что сделает для него все, что угодно.

Впервые Ева увидела его в химической лаборатории, где подрабатывала ассистенткой преподавателя, и поначалу приняла за очередного красавчика-спортсмена, флиртующего ради оценки. И все же каждый раз, когда он смотрел на нее, ее словно пронзал электрический ток.

В начале семестра, когда она показывала студентам простые химические реакции, Уэйд спросил:

– Зачем нам это? Ну, будем мы знать, какие вещества вступают в реакцию с хлоридом кальция. В жизни-то нам как это пригодится?

Надо было сразу поставить нахала на место – велеть, чтобы он не болтал ерунды и выполнял задание, но вместе этого Ева неожиданно для самой себя спросила:

– Любишь леденцы?

И показала, как делать кристаллы со вкусом клубники, – простейший фокус, описание которого при желании легко найти в интернете.

Так все и завертелось. Первый шаг в пропасть. Уэйд стал принуждать ее делать наркотики сразу же после того, как они начали встречаться. Поначалу Ева отказывалась. Он не отставал, и в конце концов она решила, что проще один раз сделать, как он просит, чтобы отвязался. К тому же задача была совсем плевая. Химия всегда была для нее убежищем; среди ее стройных законов она чувствовала себя в большей безопасности и более уверенно, чем в жизни, где детей бросают в приюте без предупреждения и надежды. В химии все предсказуемо, и, что бы ни случилось, ее законы непреложны. Все девушки мечтали встречаться с Уэйдом, а он выбрал Еву, и, когда попросил сделать еще одну дозу, она не отказала. И больше уже не спорила.

Трибуны заполнялись. Ева посмотрела на часы и включила диктофон. Барабанный бой разносился по всему стадиону точно так же, как и много лет назад, не давая ей забыть о своем падении. Из-за шума голосов и мелькания лиц ей казалось, что она задыхается. Она сжалась в комок. Надо терпеть. И ждать. Делать свою работу и быть начеку.

– Давно здесь? – спросил Декс, усаживаясь на соседнее место.

– Не больше пяти минут, – ответила Ева и уставилась на холм Тайтвад-Хилл, на вершине которого между деревьями торчала пушка, стрелявшая после каждого тачдауна.

Над пушкой трепыхался на ветру белый флаг Калифорнии. На склонах сидели болельщики, предпочитающие смотреть игру без удобств, зато бесплатно. Чертов Беркли.

– Ненавижу это место, – прошипела Ева.

– Тогда отдай, что принесла, и пойдем отсюда, – откликнулся Декс и обернулся назад на толпу болельщиков.

Он явно нервничал.

Ева покачала головой.

– Нет, сегодня будет по-моему.

Она знала, словам доверять нельзя: и даже если Декс говорит, что Кастро от нее отстал, это еще не значит, что за ней не следят.

– Тебе не о чем волноваться.

– Скудость информации не внушает доверия, – возразила Ева, достала свою сумку из-под сиденья, отряхнула с нее опавшие листья и обертки от жвачки и поставила рядом. – Я хочу знать больше. Кто за мной следил? Почему? И с чего вдруг перестали?

Декс сидел ссутулившись, внимательно обшаривая взглядом окружающих.

– Хорошо, – буркнул он. – Это была объединенная оперативная группа: местные копы и специалисты из Управления по борьбе с наркотиками. Хотели прижать Фиша. Давно к нему подбираются. Две недели назад их распустили.

– Фишу под силу распустить объединенную оперативную группу?

Декс покосился на поле, где оркестр стал наяривать бодрый мотив.

– Слежка стоит денег. И немалых. Наблюдение за тобой ничего им не дало. Руководство прикрыло финансирование, и люди, работающие на Фиша, стали возмущаться по поводу нецелесообразной траты средств и требовать оптимизировать расходы. Так все само собой и свернулось.

– Ты сам-то себя слышишь? – возмутилась Ева. – Сначала рассказываешь о федеральных агентах и объединенной оперативной группе, а потом заявляешь, что волноваться не о чем!

– Все, говорю тебе, тема закрыта. Успокойся.

Ева исподволь посмотрела на него. Они работали вместе уже двенадцать лет, за эти годы подбородок Декса слегка отяжелел, вокруг глаз и рта пролегли морщинки. Она изучила его лучше, чем кого бы то ни было, и сегодня он явно чувствовал себя не в своей тарелке.

Когда раздался выстрел и игроки повалили на поле из северных ворот, он вздрогнул и чуть не вылетел из кресла, однако сделал вид, будто решил подняться вместе с толпой болельщиков, скандирующих командный гимн. Еву, впрочем, было не провести.

– Все в порядке? – поинтересовалась она.