Последний рейс

После того, как Ева забронировала билет до Окленда, они с Лиз сидели рядом, обнявшись, на диване. Это было счастье, и Ева понимала, что никогда не сможет им насытиться.

Вдруг послышался скрежет ключа в замке и звук открываемой двери.

– Мама? – донеслось из передней. – Ты дома?

– Да, солнышко, я в гостиной.

На кухне появилась молодая женщина. Бросила ключи на стол, поставила тяжелую сумку и резко остановилась, заметив Еву.

– Извини. Я не знала, что у тебя гости.

– Ева, это моя дочь Элли.

– Я предпочитаю, чтобы меня звали Даниэлла, – сказала женщина, протягивая руку. – Рада наконец с тобой встретиться.

Клэр

28 февраля, понедельник

Услышав имя, я вздрогнула, словно оказалась обнаженной перед посторонним. Как агент Кастро мог меня найти? Откуда он вообще обо мне знает?

– Не представляю, о ком вы, – откликнулась я.

Он поднял солнечные очки на лоб и ухмыльнулся.

– Сомневаюсь. Вы только что разговаривали по ее телефону. Давайте попробуем по-другому. Приветствую вас, миссис Кук. Рад вас видеть в добром здравии. Я офицер Федерального управления по борьбе с наркотиками. И у меня к вам несколько вопросов.

За его спиной, на парковке, я замечаю седан со служебными номерами.

– Может, впустите меня? – просит он.

Голос его звучит доброжелательно, но твердо.

Я открываю дверь. Мы садимся за маленький стол у окна, друг напротив друга. Агент Кастро раздвигает шторы, впуская в комнату солнечный свет.

– Расскажите, откуда вы знаете Еву Джеймс.

– Я ее не знаю.

– И все же до вчерашнего дня вы жили в ее доме. Носили ее одежду. – Он показывает на Евину зеленую куртку, брошенную на стул. – Миссис Кук, мы следили за мисс Джеймс в течение нескольких месяцев и прослушивали ее телефон.

– Прослушивали?

Он откидывается на спинку стула и пристально на меня смотрит, заставляя нервничать.

– Мы имеем доступ ко всем разговорам, сообщениям и электронным письмам.

Я вспоминаю свой недавний разговор с Кейт Лейн, сообщения Даниэллы и файл с аудиозаписью. Теперь понятно, почему Ева не взяла телефон с собой.

– Она знала?

– Не думаю. Она сотрудничала со следствием, и мы следили, чтобы она не предупредила подельников. Мы начали беспокоиться, когда она не явилась на запланированную встречу на прошлой неделе. А потом приехали вы.

Я опускаю глаза. Скоро должен прибыть автомобиль из телестудии. Отпустит ли меня агент Кастро или будет мучить вопросами, пока не явится Рори?

– Расскажите, как вы познакомились с Евой.

– Вы и так это знаете, если слышали мой разговор.

– Верно. Тогда расскажите подробнее о том, что произошло в аэропорту. Кто предложил обменяться билетами?

Этим вопросом он вынуждает меня признать себя жертвой или соучастницей, я же – просто женщина, отчаянно ищущая выход. Любой.

– Ева подошла ко мне, – наконец отвечаю я.

Кастро кивает.

– Что можете о ней сказать?

– Ничего. Все, что она говорила, – ложь.

Вспоминаю, с каким отчаянием Ева смотрела в свой стакан, будто весь мир против нее, и понимаю, что, несмотря на ложь, страх ее не был поддельным.

– Она выглядела испуганной.

– Неудивительно. Кто-то искал ее здесь?

Я рассказываю о том парне, который околачивался вчера вечером у Евиного дома.

– Опишите его.

– Примерно моего возраста, может, чуть старше. Темные волосы. Смуглая кожа. Длинное пальто. И безумные серо-голубые глаза.

– В доме были наркотики?

– Нет.

Сомневаюсь, стоит ли говорить о лаборатории в подвале: сколько часов своей жизни Ева провела там и сколько лет она может за это получить? Если я отдам сейчас агенту Кастро письмо и записи, у него будет то, что ему больше всего нужно. Надеюсь, этого окажется достаточно, чтобы купить Еве свободу.

Я вынимаю конверт и диктофон и выкладываю их на стол.

– Нашла вчера в подвале.

Кастро берет бумаги и быстро их просматривает. Списывает нотариальную информацию в блокнот.

– Я не знала о ее истинных мотивах. Она сказала, что ее преследует полиция, так как она помогла умереть своему мужу, страдавшему от рака.

Теперь я сама удивляюсь, как могла поверить в такую безумную ложь, и, помолчав, добавляю:

– В отчаянии, я была готова поверить во что угодно. И думаю, она об этом знала.

– Ева годами жила обманом. И отлично в этом преуспела, иначе ее бы уже давно поймали.

Кастро наклоняется вперед, кладет локти на стол.

– Поймите, меня интересуют только преступления, связанные с наркотиками. Не мошенничество. Не кража документов. Вам мне предъявить нечего, – говорит он доброжелательно, и я вижу, что он действительно хочет помочь. – Я верно понимаю, что вы скрываетесь от мужа?

– Да.

– Я здесь не для того, чтобы навредить вам, миссис Кук. Ева помогала мне, и я хочу знать, что с ней случилось. Что она вам сказала?

– Ни слова правды.

Он отворачивается к окну, где рядом с его седаном паркуется большой черный автомобиль.

– Кажется, за вами приехали.

Мы встаем, я открываю дверь.

– Клэр Кук? – спрашивает водитель, мускулистый детина слегка за двадцать, в темном костюме, с замысловатой татуировкой на правом запястье и с огромными круглыми серьгами, оттягивающими мочки ушей.