Последний рейс «Доротеи»

С трудом перекинув через порог негнущуюся ногу, вошел человек огромного, прямо-таки исполинского роста, перед ним и Чупахин, наверное, спасовал бы. Он был одет в матросскую тельняшку, правый пустой рукав ее был заткнут за пояс черных флотских брюк. На голове, сдвинутая на затылок, чудом держалась бескозырка с длинными ленточками и надписью «Борец за свободу». Хотя броненосец «Борец за свободу», он же «Потемкин», ржавел в Южной бухте, моряк сберег ленточку. Через плечо на ремешке у коменданта висел маузер в деревянной колодке. Но не это привлекало внимание к матросу, а изуродованное шрамами лицо. Правый глаз моряка закрывал черный кружочек резинки.

— Знакомьтесь, — наш комендант Борис Петрович Бугримов, бывший командор с «Потемкина», бывший красногвардеец, бывший партизан…

— Что вы, товарищ начальник, все бывший да бывший. Рано еще меня хоронить!

— Я же сказал, что комендант СУРа, — возразил Ковнер. — А это наши новые работники, комсомольцы…

— Нет у нас обмундирования, — комендант сразу догадался, что от него требуется.

— Они будут работать на особом задании, и об этом никто, кроме нас с вами, пока не знает… Ребят надо немного приодеть. Может, какие-то ботинки найдутся, штаны, ну и головные уборы.

— А как? Под нэпманов? Или под блатников?

— Нет, просто безработных ребят, только что демобилизованных из армии. Денег немного дать надо, Задание такое, что придется им кафе и рестораны посещать. Как видно, комендант был прижимист. Что поделаешь, должность такова — спрос велик, а обеспечение почти что на нуле.

— Ладно, что-нибудь придумаем.

И ребята зашагали за комендантом. Огромным амбарным ключом отпер замок склада, распахнул дверь. Помещение было почти пустым, только около стен стояли ящики с кучками одежды на них.

— Тут у нас и склад, и камера вещественных доказательств, — пояснил Бугримов. — Выбирайте, кому что подойдет. Вшей нет, пропарили…

Сима подобрал себе туфли с длинными узкими носами, так называемые «джимми»: носить их начали еще перед войной, но с появлением нэпманов они снова вошли в моду. Нашел почти новые, расклешенные брюки и темно-синюю курточку. Примерил и кепку с большим нависающим козырьком. Тимофею подошли крепкие тупоносые ботинки и черные брюки. Рубашку брать не стал, остался в гимнастерке — подозрений это не вызовет, полстраны ходит в военном или полувоенном.

Из ящика комендант вытащил пачку денег. — Нате. Да расходуйте экономнее. Помните: деньги государственные. Нужно будет выпить или закусить — выбирайте, что подешевле… — Оружие бы…

— Вы же тайные агенты! Если тайный агент берется за оружие — считай, что он сам труп и задание сорвано.

— А если бандиты?

— С бандитами вот чем надо, — потряс Бугримов огромным кулаком. — Вот ваш товарищ, что недавно у меня винтовку брал, наверное, их не боится. Конечно, вам… — и он скептически оглядел совсем небогатырские фигуры ребят.

— Ну, это еще как сказать, — усмехнулся Сима. Тимофей ни драк, ни борьбы не любил и старался увиливать от занятий, которые проводил с пограничниками командир взвода — бывший цирковой борец. А Сима ни одного занятия не пропустил и так наловчился, что самого учителя укладывал на лопатки. Даже Антон не мог против него устоять и спасался тем, что ловил Симу в охапку и поднимал вверх. Да, не знал Тимофей, что это может ему пригодиться, к другому себя готовил. Впрочем, Тимофей завидовал и находчивости своего товарища, и неиссякаемому оптимизму, уменью сразу же сойтись с людьми. Вот и сейчас тот отпустив какую-то шуточку, отчего лицо коменданта расплылось в улыбке.

— Где это вас? — спросил Сима, глядя на Бугримова и проводя пальцами по своему лицу. — Такое впечатление, словно вы в мясорубке побывали.

— Да и было похоже на мясорубку… Зимой я здесь был, в лесах, — кивнул Бугримов в ту сторону, где, по его мнению, должны были находиться горы. Только теперь вспомнил Цыганок, где он слышал его фамилию: среди партизан Крыма о Бугримове ходили легенды. Командуя небольшой конной группой, в которой были отчаянные ребята, вооруженные в основном ручными пулеметами, он наводил ужас на белогвардейские гарнизоны. — Сделали мы налет на Бушуйские копи, откуда беляки уголь брали, — продолжал рассказывать комендант СУРа. — Копи взорвали, в стычке был я ранен и остался с пулеметом прикрывать отступающих. Когда у меня патроны кончились, наскочили белые… Стреляли, саблями рубили. Бросили — думали, что мертвый. А я — вот он!.. — Он зашагал по складу, вытащил из какого-то закутка почти новые тельняшки, дал хлопцам. — Нате! Штука теплая, пригодится. А как у вас с ночлегом?

— Как у турецкого святого — под звездным одеялом.

— Сейчас дам ордер в гостиницу, — комендант взял из стопки бумаги лист, размашисто написал несколько слов. — Вот!