Последний рейс королевы (СИ)

Я молча, теребя магнитную застежку, смотрела, как Нартанн идет на выход. В голове было пусто и звонко. Почему-то я не могла отделаться от ощущения, что наши игры зашли куда-то не туда. И впереди нас ожидает что-то не очень хорошее. Хотя, наверное, это во мне просто говорил мой страх. Да, мне было страшно после стольких лет в личине мужика-контрабандиста преображаться в ту, кем я была биологически. Женщиной я сама себе казалась слишком слабой и беззащитной. Почему-то мне казалось, что это сродни линьке змеи: когда змея сбрасывает старую шкуру, она наиболее уязвима.

Арлинт, уже открыв входную дверь, неожиданно остановился на пороге комнаты и обернулся:

 — Бинго. — Дождавшись, когда я на него посмотрю, он вздохнул: — Ты права: я боюсь твоего преображения.

Огорошив меня таким заявлением, арлинт вышел и прикрыл за собою дверь. А я так и замерла у готового к использованию «гроба», оглушенная услышанным. Пальцы невольно продолжали теребить клипсу магнитной застежки. Но я едва ли это осознавала. Я смотрела, не отрываясь, на закрывшуюся за арлинтом дверь и пыталась понять, что он хотел сказать. Нартанн уверен, что я уродина? Или боится, что я ему могу так сильно понравится, что он не сможет меня отпустить? Да ну! Это же полный бред! Что бы там со мной не сделала эта умная машина, она все равно не сможет изменить мелких и бледных, словно вылинявших, черт моего лица и по-мужски жестковатых темно-русых волос. Да даже глаза у меня были ужасные: темная, почти черная радужка на невыразительном лице производила жуткое и отталкивающее впечатление. Индивидам со слабой психикой было сложно смотреть из-за этого мне в глаза. Чем я бессовестно пользовалась. С такими глазами мне было проще навязать другим свою волю, поддерживать дисциплину на корабле.

Так и не придя к какому-либо определенному выводу, я решительно дернула застежку. Какой смысл тянуть время? Через это все равно придется пройти.

Сняв с себя все, в том числе и белье, я неловко переступила с ноги на ногу. В помещении было довольно холодно, Нартанн не стал полностью расконсервировать базу, но я все равно не торопилась занять место в «гробу». Сложила аккуратно белье на стоящем поблизости стуле и прикрыла сверху комбинезоном. Умом я понимала необходимость данной процедуры, но все равно нервничала.

В конце концов, замерзнув до такой степени, что зубы начали отбивать чечетку, я горестно вздохнула, стряхнула со ступней ботинки и носки, и одним слитным движением перекинула свое тело через борт «гроба».

Пористый материал, выстилавший установку изнутри и выглядевший как губка песочно-бежевого цвета, на поверку оказался желеобразной массой. Не ожидавшая такой подставы, я дернулась и чуть позорно не завопила. Не слишком приятно ощущать, как твоя пятая точка внезапно начинает погружаться в какой-то достаточно холодный кисель. Мерзость!

В местах соприкосновения с «киселем» тело не то замерзало окончательно, не то немело. И мне пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы заставить себя лечь в это… нечто спиной. Вспомнив в последний момент наставления арлинта, я кое-как расправила свои короткие волосы и, почти не дыша от холода и отвращения, нащупала кнопку запуска…

Наверное, это адский агрегат то ли усыпил меня, то ли подверг какой-то анестезии. Потому что уже через несколько секунд после его запуска я словно выпала из реальности и из жизни. И вернулась обратно только после противного, пронзительного сигнала, возвещающего о завершении сеанса. Очнувшись, я уже через пару секунд знала две вещи: подо мной по-прежнему было мерзко, словно я влипла в чей-то желейный десерт, зато в капсуле значительно потеплело. И я теперь разрывалась между двумя противоположными желаниями: выбраться из этой гадости как можно скорее и не трогаться с места, оставаясь в тепле. Брезгливость в компании с осознанием факта, что меня ждут, в итоге победили. И я нехотя толкнула крышку, выбираясь наружу.

В комнате по-прежнему было тихо, сумрачно и… очень холодно. После относительного тепла кабины меня просто обожгло ледяным воздухом. Будто кто-то крапивой стегнул по голому телу! То ли кожа после процедур стала слишком чувствительной, то ли Нартанн уже начал обратный процесс консервации базы.

Матерясь на всех известных языках сквозь стучащие зубы, я бросилась к своей одежде. И оторопела. Мой привычный, уже изрядно поношенный комбинезон-универсал, который так яро критиковал арлинт, куда-то исчез. Вместо него на стуле тускло поблескивало какое-то бело-голубое недоразумение. Оказавшееся при ближайшем рассмотрении женским вариантом того же универсала, только вызывающего бело-голубого оттенка.

Повертев в руках одежку, я скривилась. В такой изящной тряпочке только на подиуме булками вертеть или гонять кофеи, изящно отставив пальчик и стреляя глазками в окружающих мужчин! Дохлый твилл! Да арлинт надо мной издевается!!!