Последний ряд, место 16

Улыбающийся руководитель оперативного отдела щеголевато кивнул, осторожно прикрыл за собой дверь и пошел к столу, доставая на ходу из папки отпечатанные листы бумаги. Под взглядом полковника он сел и по-хозяйски разложил их вокруг себя.

– Судя по приготовлениям, у тебя масса новой информации, – прищурился Габриэль.

– Смотря что считать массой, господин полковник, – улыбнулся майор Ригер. – Но кое-что, конечно, есть. – Он поднял глаза на Лейна. – По нашим двум подозреваемым.

Полковник кивнул.

– Начну с профессора Пастера. – Майор выбрал два листа и поднес их к глазам. – Он связан с «Фондом поддержки научного прогресса» гораздо теснее, чем мы предполагали.

– Интересно. – Полковник сложил руки на столе.

– Профессор Пастер не только получил в прошлом году премию фонда в размере ста пятидесяти тысяч шекелей. Он и до этого получал от Михайлова деньги на свои разработки. В 2019 году грант на полтора миллиона шекелей на разработку квантового компьютера нового поколения. В следующем году еще два миллиона на те же цели. И, наконец, в этом, 2021 году, шестьсот тысяч шекелей в качестве премии коллективу профессора за первые успехи в разработке этого компьютера.

– Ого! – вырвалось у полковника.

– Да. Но это еще не все. Профессор Пастер с супругой несколько раз были в доме Олега Михайлова в Рехавии[46]. Они были приглашены на день рождения Михайлова в декабре прошлого года. А в этом году в день рождения супруги профессора, Сабины, Михайлов с женой пригласили чету Пастер в ресторан, где они ужинали вчетвером.

Полковник хлопнул ладонью по столу.

– То есть они дружили семьями?

– Получается так. – Майор Ригер положил свои листки на стол.

– Но главное не дружба, – продолжил полковник. – А те деньги, которые профессор Пастер регулярно получал от своего благодетеля. Судя по всему, деньги немалые. А значит, он мог быть готовым на многое, чтобы эти доходы защитить. И если журналист реально угрожал благополучию Михайлова, профессор мог взять на себя функцию человека, который решит проблему.

– Конечно, – согласился Ригер. – Но это еще не все. Мы побеседовали с сотрудниками профессора Пастера. Его характеризуют вовсе не как рассеянного добряка, каким он пытается изобразить себя сейчас. Он жесткий руководитель, способный принимать трудные и порой даже жесткие решения. Но, как сказали его сотрудники, «только в интересах дела».

– Конечно, в интересах дела, – вырвалось у Лейна. – Но что мы можем предъявить профессору, кроме акта баллистической экспертизы и твоих косвенных улик? Нам нужно какое-нибудь прямое доказательство его вины.

– Мы уже думали об этом. Есть несколько направлений, в которых попробуем покопать. Первое – сам Олег Михайлов. Лейтенант Канц назначил с ним встречу. Попробует что-нибудь вытащить. Но на это, честно говоря, надежда небольшая. А вот пистолет, этот самый Kolibri, может дать зацепку. По всей вероятности, он был приобретен на аукционе в Лос-Анджелесе. Имя приобретателя неизвестно, вернее, не подлежит разглашению.

– Даже по решению суда? – удивился полковник.

– Я проконсультировался с американскими адвокатами. Фонд, конечно, имя приобретателя не раскроет. Процедура обжалования этого решения займет не меньше года, – сказал Моше Ригер. – Притом что успех не гарантирован. Американский суд может принять сторону фонда. Тем более что запрет разглашать имена покупателей записан в уставе аукциона. Но мы, может быть, сможем проследить путь этого пистолета в Израиль и здесь до зала кинотеатра Cinemax.

– Как это? – не понял полковник.

– Если владелец выполнил закон и зарегистрировал купленное оружие, мы его найдем.

– А если не выполнил? – задумчиво проговорил полковник. – Что, скорее всего, и произошло… Послушай, Моше…

Уловив неожиданные нотки в тоне полковника, Моше Ригер насторожился.

– Слушаю, господин полковник.

– Если профессор Пастер действительно убил этого журналиста по просьбе или заданию Михайлова, значит, они должны были встречаться в последние дни перед убийством как минимум несколько раз.

– Согласен, – кивнул Ригер. – Михайлов должен был рассказать об опасности, которая над ним нависла. Профессор должен был взять время на размышление. Потом сообщить о своем согласии и обговорить детали.

– Именно так, – полковник Лейн выставил перед собой палец. – И все эти встречи должны были проходить не в офисе у Михайлова, который понимал, что после убийства мы придем к нему и будем допрашивать его людей. И весьма нежелательно, чтобы его люди сообщили нам об этих встречах. А где могли проходить такие встречи?

Моше Ригер задумался на мгновение.

– Загородный ресторанчик, какой-нибудь клуб. Например, теннисный. Или клуб для гольфа. Или яхт-клуб. Подальше от посторонних глаз.

– Вот-вот, – подтвердил полковник. – Проверь навигаторы машин Михайлова и Пастера и сигналы их мобильных телефонов. Где они были в последние дни перед убийством? Не пересекались ли в каком-нибудь укромном местечке за городом? Конечно, это тоже будет косвенной уликой, но даст нам понимание того, что мы на верном пути.

Майор Ригер кивнул и сделал пометку в блокноте.