Последний ряд, место 16

– И я не хочу верить. Но, – Габриэль взял ее за руку, – будем опираться на факты, дорогая. Пока они против Пинхаса и Сабины. Посмотрим, что будет дальше, когда мы увяжем воедино все ниточки.

Он отпустил ее руку, и вновь перед глазами появился призрак холодного и расчетливого врага, задумавшего обмануть уголовную полицию и выставить посмешищем его, полковника Лейна. Неужели он что-то упустил? Повел себя самонадеянно и глупо? Он же никогда не был заносчивым дураком, уверенным в собственной непогрешимости. Он готов сомневаться и признавать свои ошибки. Но в чем эти ошибки? Где он их допустил? Что посчитал неверно? Против профессора Пастера и его жены все больше улик. Он не может их игнорировать. Не может опираться на уверенность адвоката в невиновности своих подзащитных. Да и есть ли на самом деле эта уверенность? Не играет ли с ним Дана? Не пытается ли ввести в заблуждение, пользуясь его отношением к ней? Полковник вдруг подумал, что это стало бы для него тяжелым ударом. Способна ли Дана на такое предательство? В конце концов, они уже два месяца как бывшие супруги и ничем друг другу не обязаны. И почему он называет предательством желание адвоката вывести своего доверителя из-под удара любой ценой?

Полковник взглянул на Дану. Неужели она… Нет, он не поверит в это, пока не получит точных данных. Не поверит.

Дана поймала на себе взгляд Габриэля.

– Что? Тебя что-то смущает?

Габриэль улыбнулся.

– Ничего. Кстати, о бизнесмене Михайлове. Почему ты была так пассивна во время беседы с ним? Эльдад рассказал мне, что, с одной стороны, ты великолепно придумала объявить себя нашим консультантом и стажером, с другой – не задала ни одного вопроса. Что с тобой, дорогая? Миллионер подавил тебя своим величием?

– Есть немного, – рассмеялась Дана. – Все из-за твоего Эльдада. Он задавал очень точные вопросы, и мне осталось только слушать.

– Не узнаю тебя. – Габриэль поднялся. – Но ты меня не проведешь. Твои восторги в адрес лейтенанта Канца, конечно, вымышленные. Ты что-то задумала…

Дана широко раскрыла глаза и похлопала длинными ресницами.

– Конечно, задумала, – подтвердил Габриэль. – И можешь не хлопать своими ресницами. Я слишком хорошо тебя знаю. Но разгадывать твои загадки сейчас нет ни времени, ни сил. Пора ехать. Путь до Моца-Иллит неблизкий.

В голосе Габриэля было столько тоски, что у Даны защемило сердце. Половина двенадцатого, а ему ехать не меньше сорока минут.

– Если хочешь, оставайся, – осторожно предложила она. – Я постелю тебе здесь, на диване.

Габриэль несколько секунд смотрел на нее, затем притянул к себе и поцеловал в щеку.

– Нет, поеду. А то еще пригреюсь, привыкну, потом меня не выгонишь. Все еще сложнее будет.

Он провел ладонью по ее щеке и пошел к дверям. «Дура! – вдруг заявил Дане ее суровый внутренний голос. – Какая же ты дура!» «Сам дурак», – огрызнулась Дана. Почему это она дура? Если кто и дурак, так это Габи! Она предложила ему остаться, он не захотел. Что же ей, силой его на диван укладывать? «Все еще сложнее будет!» Много он знает, что будет. Пророк хренов. Дана налила себе четверть стакана виски, выпила залпом и пошла спать.

Глава 14

Марину Цукерман Дана встретила у лифта на третьем этаже офисного здания своей адвокатской конторы «Кан, Даммер и Эбель» в двух шагах от Старого города.

Накануне Дана побывала в редакции «Русских ведомостей» и беседовала с Виктором Сорокиным. Толстяк-редактор не мог сообщить ей ничего интересного, но зато рассказал о своей секретарше, которая сопровождала Антона Голованова в течение всего дня убийства. Познакомиться с Мариной Дане не удалось. У красавицы-секретарши был отгул. Зато она узнала о посещении редакции Эльдадом Канцем. «Я иду по стопам лейтенанта. Сначала беседы со зрителями, теперь посещение редакции. Мысли великих, как известно, сходятся», – усмехнулась Дана и попросила у Сорокина номер телефона Марины Цукерман. Вернувшись в свой кабинет, Дана позвонила Марине и договорилась о встрече, а затем набрала номер телефона Габриэля. Тот категорически отказался предоставить ей копию отчета Эльдада Канца о посещении редакции «Русских ведомостей», но после упреков в формализме и бюрократическом подходе к делу согласился прочесть несколько абзацев, касающихся Марины Цукерман.

… – Здравствуйте, госпожа Цукерман, – Дана протянула руку, – спасибо вам, что согласились подъехать к нам.

Блондинка в обтягивающих джинсах и короткой куртке выглядела весьма привлекательно. Джинсы выгодно подчеркивали длину стройных ног, а куртка не скрывала размер высокой груди. Марина, несомненно, знала, какое впечатление производит на людей (особенно на мужскую половину человечества), и несла себя с достоинством, ошпаривая каждого приближающегося взглядом, ясно говорящим: «Да, я чудо! Но не ваше, и потому держите себя в руках и не вздумайте приблизиться или нарушить дистанцию».

– Ну что вы, – сказала она бархатным, с легкой хрипотцой голосом, который любой мужчина назовет сексуальным. – Я рада помочь. Такое ужасное убийство.