Последний ряд, место 16

– А ты всегда была упрямой, как полено. Ты всегда упиралась в какие-то свои принципы и отстаивала их до последнего, хотя всем вокруг давно было ясно, что все твои принципы – полная чепуха.

– Мои принципы – чепуха?! – взвилась Дана.

– Твои. Ты убедила себя, что профессор Пастер – не убийца. У тебя есть основания для этого? Нет. У тебя есть факты, подтверждающие это? Нет. Ты сделала такой вывод только на основании того, что он, по твоему мнению, хороший человек, мягкий и добрый, который и мухи не обидит. И ты дружишь с его женой. – Глаза Габриэля округлились, и тон стал ехидным и резким. – Ты была с ней в одном детском садике, потом училась в одном классе и сидела за одной партой. Конечно, она не могла выйти замуж за убийцу. А то, что за два дня до убийства она встречалась с женой человека, заинтересованного больше всех в том, чтобы закрыть Голованову рот, тебя не волнует. Сабина Пастер рассказала тебе сказку о документах в пакете, который она получила от Михайловой. И ты с удовольствием поверила в эту сказку. Потому что она подтверждает твою версию о том, что Пинхас Пастер не убийца. Потому что ты так решила. Он не убийца. И точка!

– Все сказал? – Дана выпрямилась во весь рост, устремив на Габриэля взгляд одновременно гневный и презрительный.

– Нет, не все! – Он ответил ей взглядом не менее грозным. – Я понимаю, ты приложишь все силы, чтобы отмазать своего клиента. Я понимаю, что улик у нас пока очень немного и они действительно косвенные. Но я обещаю тебе, что приложу все силы, чтобы отправить Пастера за решетку. Туда, где ему самое место.

– Теперь все? – Дана взяла себя в руки, и в ее тоне появились брезгливые нотки человека, обнаружившего, что он со всего размаха попал рукой во что-то очень неприятное.

– Теперь все! – Габриэль перевел дух. – И я очень рад, что высказал тебе все это в лицо.

– И я очень рада. Рада, что своевременно поняла, кто ты такой, и нашла в себе силы уйти от тебя. Я и впредь постараюсь сделать все, чтобы видеть тебя как можно реже. Ибо каждая встреча с тобой напоминает мне, что человек все-таки произошел от обезьяны. Неспособной ни думать, ни делать выводы.

Дана резко развернулась и пошла к двери. Взявшись за ручку, она остановилась, словно вспомнила о чем-то важном, и развернулась.

– Господин полковник!

– Слушаю вас, госпожа адвокат.

– Вы предъявили обвинения моему клиенту. По закону я имею право получить все материалы по этому делу. Распорядитесь, чтобы ваши подчиненные передали мне их.

– Обратитесь к капитану Битону. Он руководит следственной группой, ведущей это дело, и выдаст вам все, что положено по закону.

– До встречи в суде! – выпалила Дана и вышла, хлопнув дверью насколько позволили силы.

Глава 18

Алина открыла дверь своим ключом, вошла в прихожую и сразу поняла: в квартире что-то происходит. Из гостиной неслись звуки музыки и пахло чем-то терпким. Алина сбросила плащ и пошла в гостиную. Дана сидела в кресле. Рядом с ней в специальной подставке дымились три курительные палочки. Из проигрывателя неслись звуки музыки.

– Привет, мам!

Дана кивнула. Выражение ее лица было мечтательным.

– Что это?

– Мирра, – еле слышно ответила Дана. – Чувствуешь терпкий запах?

– Я про музыку.

– А-а, это Гайдн. Струнный квартет. Номер не помню, – Дана открыла глаза. – Ты совсем не разбираешься в классической музыке. С этим надо что-то делать.

– Я не разбираюсь в классической музыке, – ответила Алина. – Зато я разбираюсь в своей маме. Ты сидишь в темноте, нюхаешь мирру и слушаешь Гайдна. Что случилось? Ты проиграла процесс?

Дана покачала головой – дескать, нет, ничего я не проиграла, и махнула рукой Алине – дескать, садись. Алина опустилась на диван.

– Так что произошло?

– Ничего. – Дана открыла глаза и нажала на кнопку пульта. Музыка оборвалась. – Я просто отдыхаю. Имею я право отдохнуть после работы в ожидании своей дочери?

– Имеешь, – улыбнулась Алина. – Но обычно ты ждешь меня без мирры и Гайдна.

– Как ты провела день? – спросила Дана, явно не желая отвечать на вопросы дочери.

Алина подняла глаза на мать. От нее не укрылись красные глаза и смытая косметика. «Похоже, она плакала, – решила Алина. – Наверняка какие-то неприятности на работе, о которых не хочет говорить мне».

– Хорошо. К мирре и Гайдну вернемся позже. А сейчас как я провела свой день. Я встретила Дину.

Дана взглянула на дочь и поморщилась, вспоминая.

– Твою подругу?

– Ты ее помнишь?

– Конечно. Вы так дружили, пока ее семья куда-то не переехала.

– Да, они переехали в Кармиэль[54].

– И как у нее дела?

– Отлично. Решила учиться на врача. Выбирает, где ей поступать. В Хайфе или в Иерусалиме. Сейчас приехала к бабушке на две недели. И я пригласила ее на день рождения.

Дана нахмурилась.

– Куда это ты ее пригласила?

– Как куда? К старому Хельмуту.

Дана неловко кашлянула.

– Видишь ли, дорогая. Я думаю, нам стоит отпраздновать твой день рождения дома.

– У нас? – в голосе Алина появились тревожные нотки. Она села на диван рядом с Даной. – Мама, что произошло?