Последний роман Владимира Высоцкого

В ресторане Владимир сразу ринулся на обидчика. Но и музыканты, и официанты гурьбой бросились на заезжих москвичей. «И хотя в драке мы были не новички, – вспоминал Таганский, – нам здорово досталось: ребята тоже были закалены в кабацких побоищах, высокие, крепкие – литовская кровь с молоком… И быть бы нам изрядно битыми, но, слава богу, подоспела подмога – около ресторана завизжали тормоза, из машины выскочили Хмельницкий, Дыховичный, Золотухин и другие из таганской братии…»

«Судьба гастролера, жизнь под стук колес и вой авиадвигателей настолько засасывали, – делился горько-сладким опытом конферансье Александр Гончаров, – что уже через два-три дня по возвращении домой впадаешь в ипохондрию и тоску: «Тянет в очередную поездку. Кроме способа зарабатывания неплохих денег, это был и образ жизни. Пусть с неустроенным бытом, но непременно с новыми, приятными мимолетными знакомствами, встречами, веселым препровождением и прочая. Мне повезло: как-то работал в Кривом Роге в программах с Владимиром Семеновичем… После выступлений, как правило, необходим «расслабон», все разбредались по номерам: выпивка, девочки, ходили в гости один к другому и так далее…

В тот вечер, помню, я (даже помимо моей воли, кажется) оказался единственным мужчиной в компании сразу с тремя девушками… То ли местными, то ли из «подтанцовок», то ли из «подпевок», уже точно не помню… Сидим, выпиваем, я шучу, девочки хохочут. Вдруг стук в дверь. Открываю, на пороге – Высоцкий. Даже я, работавший со многими звездами, опешил. Ну, а девицы-то и вовсе ошалели. Приглашаю за стол. Он присел, посидел немного, чайку спросил, пошутил, а потом, в упор рассматривая самую симпатичную из сидевших за столом, обратился ко мне: «Шурик, а не много ли тебе одному?..»

В общем, все понятно… Утром встретились в коридоре, подмигнули друг другу: привет-привет, мол, все в порядке…»

Особо впечатлительные впадали в ступор, стоило им только услышать его голос. Актер и писатель Василий Ливанов вспоминал о совместной поездке в «Красной стреле»: «Курили в тамбуре и очень бурно дискутировали по поводу детской литературы. Володя задумал детскую книгу в стихах, а у меня уже был «сказочный» писательский опыт плюс работа в мультипликации… Вдруг блондиночка-проводница высунулась. Володя раздраженно: «Ну и чего тебе?» А она и говорит: «В жизни двух таких голосов не слыхала!..»

Одесский остроумец Михаил Жванецкий в cвое время трудился в качестве «литраба» у Аркадия Райкина и, соответственно, жил в «городе на Неве». Мэтр был щедр и «за особые заслуги» выбил своему автору отдельную (!) однокомнатную квартиру в доме по улице Стойкости (друзья-насмешники именовали ее улицей Терпимости). «Я был холостой и занимался женщинами профессионально! – гордился Михаил Михайлович. – И когда приходила какая-нибудь девочка, я ставил, допустим, «Кони привередливые» Володи Высоцкого. А девочка просто… Все млели от этой музыки, от этого напряжения – это ж как коньяк! Она говорила: «А вы знаете Володю?» Я: «Конеч-но! Хочешь, я позвоню?» Я звонил: Володя, тут у меня Лариса…» Он сразу говорил: «Дай ей трубку». Я давал ей трубку, после этого все было в порядке».

Борис Хмельницкий, претендовавший (не без оснований) на роль секс-символа Таганки, то ли с восхищением, то ли с осуждением, а скорее – с плохо скрываемой завистью сетовал: «Как только в компании появлялась красивая девушка, он хватал гитару и пел до тех пор, пока красавица не растает…» У Эдуарда Володарского тоже не хватало слов для возмущения: «Когда он начинал петь, все девки были его! С ним даже по бабам неинтересно было ходить. Только запоет – все его. Думаешь: а что ты здесь делаешь, дурак! Могучий голос, завораживающий намертво… В нем мужик сидел мощный».

Пензенскими медиками был официально зафиксирован факт: в июле 1976 года во время концерта в местном драмтеатре, когда Высоцкий завершал свою «Балладу о любви»:

Я поля влюбленным постелю —
Пусть поют во сне и наяву!
Я дышу – и, значит, я люблю!
Я люблю – и, значит, я живу! —

женщина в зрительном зале в смятении чувств упала в обморок.

Жаль одного: за гастрольными приключениями порой следовало московское продолжение. Например, после выступлений в Калининграде на Малой Грузинской раздался звонок в дверь. Высоцкий попросил Янкловича:

– Валер, открой, пожалуйста.

На пороге – очень яркая, красивая женщина: «Я из Калининграда. Приехала по приглашению Владимира Семеновича…»

– Секундочку! – Валерий вернулся в комнату. – Володь, там какая-то женщина из Калининграда ждет…

– …Твою мать! Валера, сделай что-нибудь, ну отправь ее куда-то!

Оказывается, было дело. Высоцкий действительно говорил после концерта: «Будете в Москве, милости прошу, обращайтесь…» И вот она, бросив мужа с детьми, тут же помчалась к нему.

* * *