Последний рубеж

– Не то слово, – простодушно и широко улыбнувшись, но не отрывая взгляда от фото, ответил Ярослав своим размеренным говорком с непривычным для Андрея северным оканьем. – Это моя невеста. Катей зовут. Мы с самого детства друг друга знаем. В соседних дворах росли. Если бы не война, наверное, уже и поженились бы.

Он поднял глаза на Новицкого и с удивлением увидел, как тот встал в полный рост и, отвернувшись от него, пристально посмотрел на бугрящееся широкими волнами море.

– Извините, товарищ сержант… – виновато произнёс Ярослав, пряча фотографию в карман брюк. – Вам, наверное, всё это неинтересно.

Визг ударивших в небо высокими кострами снарядов заставил обоих инстинктивно низко пригнуться. Над окопом взметнулись широкие столбы дымящейся земли. Близкие взрывы сотрясли всё вокруг. Малиновые всполохи засверкали пламенем. Запоздало пролетел и воткнулся в бруствер обессиленный осколок.

– К бою! – проорал Новицкий, первым схватив противотанковое ружьё.

Нарастающий металлический гул танков начал давить на уши. Струйки песка зашуршали, скатываясь в окоп. На окраине Новороссийска, уже видимой с расширившихся рубежей Малой земли невооружённым глазом, с грохотом разламывая тяжёлыми гусеницами остатки руин городских зданий, разворачивались и на ходу перестраивались в ровные чёрные колонны манёвренные немецкие танки. Доносящийся издалека металлический лязг быстро перерастал в тяжёлый оглушающий рёв. Две пригнувшиеся фигуры на брустверах ярко осветились спаренными взрывами.

Коротко переждав, пока красный рой раскалённых осколков, оглушительно свистя и взвизгивая, пронесётся над головами, Новицкий и Прозоров принялись отчаянно палить из всех имевшихся стволов по неудержимо накатывающей на них бронированной волне. Комки земли горячо хлестали по оскалившимся лицам. Часто рвались мины. Непроглядная, багровая от пламени взрывов метель пылала и звенела, застилая чистое весеннее небо. Огненные трассирующие точки, надсадно фырча и рассекая ветки поваленных деревьев, с чавканьем влипали в вязкую глину. Из стволов противотанковых ружей отчаянно сверкали колючие языки огня. Зловонные шлейфы шафранового дыма ползли над землёй.

Андрей, упав животом на бруствер, едва успевал всаживать патрон за патроном в надвигающиеся танки, однако силы были слишком не равны. Несколько бронемашин уже горели прямо перед их огневой позицией. Валящий из них жирный чад прижимало ветром к земле, но множество прибывающих танков огибали дымящиеся и продолжали стремительно рваться вперёд.

Сквозь разрывающий воздух перестук снарядов неожиданно близко пахнуло удушающим жаром горячей брони. С рёвом и грохотом в прицеле возник танк с большим чёрным крестом в обводке белого цвета. Обдав оглушающим визгом, шарахнул над головами вихрь пулемётных очередей. Мощная струя пара окатила обоих бензиновой гарью. Новицкий выпустил последние бронебойные патроны в вырвавшийся из багрового взлетающего дыма танк, но они не остановили его – бронированная машина, тягуче буксуя на развороченной снарядами земле, продолжала медленно наползать на окоп.

– Надо уходить, Ярослав! – с трудом перекрикивая надвигающийся грохот, проорал Андрей. – Больше не удержим!

– Сложно будет уйти! – так же крича и на ходу отстреливаясь из ППШ, подбежал к нему Прозоров. – Они нас уже плотно на мушке держат!

– Времени нет! – громко сказал Новицкий, выхватывая из разбитого ящика две противотанковые гранаты. – Я их подорву, а ты быстро уходи в дальние окопы! У тебя полминуты!

Ярослав, словно оглушённый неправдоподобно близким рёвом мотора, ошеломлённо застыл, не сводя с Андрея растерянного вопросительного взгляда.

– Так не пойдёт, сержант! Я тебя не брошу! – выкрикнул Прозоров.

– Это приказ! – заорал Новицкий.

– Ну уж нет! Если уходить, то вместе! Умирать тоже вместе! – белея то ли от досады, то ли от злости, прокричал Ярослав и тоже нагнулся за гранатами.

Андрей перехватил его руки почти у самой земли и, посмотрев ему прямо в глаза, отчётливо произнёс:

– Не надо вместе. Ты живи, прошу тебя! Тебе есть ради кого жить!

С этими словами он выскочил с гранатами из окопа и бросился под уже почти наехавший на них танк…

Эпилог

Июль 1965 года выдался на Соловецких островах на редкость холодным. Неяркое, словно меркнущее на глазах, низкое северное солнце роняло на камни и в море слабые, почти не греющие лучи.

Выпускник Ленинградского Нахимовского военно-морского училища Андрей Прозоров, высаженный рыбаками на Муксаломской дамбе, коротко попрощался с доставившими его из Кеми попутчиками-земляками. Предвосхищая долгожданную встречу с семьёй, он нетерпеливой походкой зашагал по неширокой дороге. Проложенная несколько веков назад через весь Большой Соловецкий остров местными монахами, она до сих пор округло прорезала своими плавными петлями густые заросли леса.