Последний рубеж

Слыша лишь собственное учащённое дыхание, Андрей пробирался сквозь чащу приземистых кустарников и многолетних разлапистых елей, под широкими ветвями которых всё ещё белели неровные островки нерастаявшего снега. Его ноги то тонули в пружинистых подушках крепкого мха, то скользили по мокрым после утреннего дождя камням, не нарушая хрустальной вековой тишины. По сторонам дороги неподвижными блестящими зеркалами лежали тихие молчаливые озёра, окаймлённые тёмно-зелёными валунами. Посреди безмолвия сурового леса в их равнодушной ко всему живому холодной глади полноцветно и до мельчайших штрихов отражались стоявшие на берегах высокие сосны.

Наконец вдали, за маленьким, налитым тёмно-сизой водой Святым озером, на фоне хмурого северного неба чётко вырисовались обомшелые стены и грузные заострённые башни Соловецкого кремля, будто придавившего землю исполинским утюгом.

Андрей обогнул массивный корпус древнего монастыря, сложенного из огромных, густо поросших мхом валунов, и вошёл в центральные ворота. На просторном дворе сидели жирные чайки, коротко перекликающиеся друг с другом обрывистым хохочущим криком. У некоторых на спине рябыми пушистыми комочками на тонких лапках стояли недавно вылупившиеся птенцы.

По широким ступеням здания бывшего Спасо-Преображенского собора с несокрушимо тяжёлыми, словно вросшими в землю, белыми – без узоров – стенами, торопливо сбегал инженер-реставратор Ярослав Иванович Прозоров, минуту назад заметивший Андрея из окна кабинета.

– Ну, наконец-то! – не скрывая радости, проговорил он, быстро идя по двору и огибая неповоротливых, путающихся под ногами птиц.

Отец и сын крепко обнялись.

– Мать с Полиной и Сашкой уже заждались, наверное… – добавил Ярослав Иванович.

Они вышли из кремля, неровно раскинувшего свои массивные стены между тяжелыми приземистыми башнями на берегу бухты Благополучия, и направились к узкой пристани, у которой неподвижно стоял в стеклянной воде небольшой моторный карбас.

Береговые чайки долго кружились над ним, провожая до выхода из бухты и отчаянно требуя хлеба. Постепенно они отставали от деревянной лодки, стремительно летящей по ровной, без намёка на волны глади, и усаживались на серую воду, легко втыкаясь выпуклыми грудками в её нарушенную судном поверхность. Оставленный позади берег синел вдали тонкими, едва заметными тенями над пустым и свободным Белым морем.

Ярослав Иванович ошвартовал лодку у крошечного пирса на мысе Печак и вместе с сыном вышел на берег. Екатерина и Полина – жена и дочь – уже варили на костре жирную соловецкую уху из свежей, только что выловленной сельди, а младший – Саша копошился среди мокрых болотных кочек, собирая со стеблей и сразу же поедая крупную оранжевую морошку. Увидев Андрея, все разом бросились к нему.

– Вернулся, вернулся! – громче всех кричал Сашка, с интересом рассматривая новую военно-морскую форму Андрея и его белый ремень, на квадратной бляхе которого блестели выпуклые якорь и звезда.

После сытного ужина, разливая по кружкам горячий душистый отвар из северных трав с терпким ароматом лесной хвои, Ярослав Иванович спросил сына:

– Что будешь дальше делать? Уже получил распределение?

– Пока только предварительно, отец… – ответил Андрей, отпивая обжигающий напиток. – Вероятнее всего, на Черноморский флот.

Ярослав Иванович поднял глаза к мглистому, как будто затянутому брезентом, не такому глубокому, как на юге, но по-своему красивому небу и задумался. Весной 1943 года он начал там, на бесконечно далёкой от суровых полярных широт Малой земле свой боевой путь. Потом с тяжелейшими сражениями дошёл до Берлина и вернулся домой. Здесь его ждала любимая девушка Катя, ставшая его женой и подарившая ему троих замечательных детей.

– Ты же вроде воевал в тех краях? – как будто догадавшись, о чём думает отец, спросил Андрей. – Если что-то нужно, скажи.

– Да, пожалуй… – словно собирая воедино нахлынувшие мысли, сказал тот. – Если доведётся оказаться в городе Новороссийске, возложи на Малой земле венок – дань памяти моему сослуживцу Андрею Новицкому.

– От тебя, отец? – спросил Андрей.

Ярослав Иванович окинул тёплым взглядом сидящую вокруг него семью и, счастливо улыбнувшись, ответил:

– От нас, сынок. От всех нас…

Хартум, Гавана, 2016 год

16+ В соответствии с ФЗ №436.

© С. С. Коняшин, 2020